– Надеюсь, ты их не потеряешь.
– Брат, я знаю, что нас растили католиками, но с каких пор ты превратился в фильм Мэла Гибсона?
– Что?
– Ну этот, «пытай меня сильнее» и «страдание во благо».
– В день, когда погибли Этан и Шерил.
– Ты в этом не виноват. Сколько раз тебе повторять? Ты не мог их спасти. Да, в тот день ты должен был присмотреть за Этаном дома, но ты поссорился с Шерил по поводу того, чей график важнее, так что она сама его забрала. Это жизнь.
– Можно сменить тему?
– Нет. Мне, кстати, очень жаль, что я не могу отследить и блокировать все твои контакты с Равелью. Сестра Шерил – больная женщина, у нее свой тайный комплекс вины. Только так можно объяснить ее отношение к тебе. Ты не сделал ничего плохого, но отказываешься в это верить, что говорит о том, насколько глубоко ее щупальца проникли тебе в мозг. Закоротили здравый смысл. Она сидит в своем логове в Трамп-тауэр и ждет момента, когда снова может сделать твою жизнь невыносимой. Подумай, что она может сделать в этом январе, чтоб переплюнуть предыдущие?
– Буду думать, когда она сделает свой шаг. Я не хочу об этом говорить.
Тон моего голоса заставил Джона замолчать. Мы сидели и курили в мрачной тишине – примерно минуту.
– А что там с двумя девочками? – спросил Джон.
– Что ты имеешь в виду?
– Девочек. Маленьких человеческих девочек. Одной примерно семь, другой приблизительно двенадцать. Ты просил Монику подобрать для них рождественские подарки. Видишь ли, именно так работает счастливая семья: все делятся информацией. Моника сказала, что ты играешь суррогатного папочку для двух маленьких девочек.
– Я никому никакой не папочка. Я просто пытаюсь помочь двум детям. Коре и Иви. Они хорошие девочки. Я не хочу о них говорить.
– Хм-м. Тогда расскажи мне о Кэти Дин. Она безопасная тема для разговора?
– Да не о чем рассказывать.
– Ну уж извини, у тебя, э-э, отношения с женщиной, которую журнал «People» каждый год из прошедших десяти вносил в список самых красивых людей мира. Уж поделись с братом. Хоть парой слов. Кусочком информации, любой.
– У нас не «отношения». Мы друзья. Ей нравится со мной разговаривать. Я ей нужен. Но она может получить кого угодно. Даже сейчас. Она считает себя уродливой, но в ней до сих пор есть это.
– Это?
– Она… – Я попытался найти слова, бездумно наблюдая за темной компьютерной рыбой. – Она одной улыбкой может вдохновить армию.
– Елена Троянская? Ты влюбился в Елену Троянскую?
– Я не… Твою мать, Джон, не заставляй ронять тебя на пол и вспоминать болевые приемы.
– Со шрамами все плохо?
– Помнишь мастера-штукатура, который играл в покер с нашим стариком? Того, что обгорел во Вьетнаме?