Публика взорвалась. Люди вскакивали, хлопали мне изуродованными ладонями, по обожженным лицам текли слезы. Я простояла там еще полтора часа, честно, в деталях, рассказывая свою историю последних восемнадцати месяцев. О боли, страхах, но еще и о любви, о том, чему я научилась, и о победах. Люди то и дело прерывали меня аплодисментами. А когда мое выступление закончилось, весь зал стоя встретил меня овацией, которая длилась минут десять.
И наслаждаясь нехитрой радостью собственной смелости, удивляясь, что могу спокойно стоять здесь и глядеть на моих поклонников – у меня снова появились поклонники! – я посмотрела в любящие глаза Томаса и подарила ему свою лучшую улыбку, улыбку кинозвезды. И он кивнул и рассмеялся.
С этого момента вечер пошел замечательно.
Томас
Кэти сделала это. Она заявила о себе, вернула свою славу. Или мир принимает ее такой, как есть, или может катиться ко всем чертям. Это был невероятный вечер, полный смеха и радости. С нами была Дельта, в этом все дело. Подливка на бисквите, да. А затем Пайк, которому не нашлось места в переполненной аудитории, встретил нас в бальном зале Общественного центра, где организаторы SEBSA быстро устроили Кэти встречу с восхищенными поклонниками. Она провела там час, давая автографы, фотографируясь с другими выжившими в огне и медицинским персоналом. Кэти предложила финансово поддержать фонд медицинских исследований ожогового центра, чем привела доктора Бартоломью и других членов управления в экстаз.
А что она не стала делать, так это давать интервью. Я еще ни разу не видел, чтобы журналисты так старательно расталкивали пациентов ожогового центра, только чтобы остаться ни с чем. Смотрелось это не лучшим образом.
– Они получили все, чего хотели, сделав свои фотографии, – объяснила Кэти, пожав плечами. – Им совсем нет дела до моих слов. У них есть фото.
Она вовсе не злилась на них, просто была практичной.
А затем мы ушли.
– У нас голодные дети, так что мы идем ужинать, – заявила Кэти.
Приоритеты. Мы повели девочек и Дельту с Пайком в пиццерию, сели в углу, смеялись и ели, вспоминая невероятную речь. На нас смотрели, некоторые посетители подходили, чтобы взять у Кэти автограф или сфотографировать ее. А она махала рукой и улыбалась. Затем Дельта полезла в сумочку, вынула разорванный пополам чек за продажу кафе и положила его на стол перед Кэти.
– Я отказываюсь от твоего предложения, – сказала она. – Мне просто понадобилось несколько месяцев, чтобы прийти к решению.
Они с Кэти прослезились и обнялись, а потом мы говорили тосты под пиво и съели вторую пиццу. Мы с Кэти поехали обратно в Ков, девочки крепко уснули на заднем сиденье «хаммера».