Этот вид выдернул его из летаргии.
– А брюки где?
– Они без подтяжек, так что не будут держаться. И потом, здесь довольно тепло.
Титу стало довольно жарко. Девушек в коротких платьях летом в Деламере хватало. Но в Англии юбки всегда доходили до пола, и мужчины сходили с ума от одного вида женских щиколоток. Так много кожи – парни в школе упали бы в обморок от перевозбуждения.
Возможно, и Тит не устоял бы, кабы уже не лежал.
– Ты так и не ответил на мой вопрос, – заметила Фэрфакс так, словно вид длинных стройных ног не спутал все его мысли. – Мы в бегах?
– Нет, завтра возвращаемся в школу.
– Что?
– Если бы тебя сумели схватить до отъезда из Державы, ты была бы обречена. Но сейчас эта опасность миновала, и мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы сохранить твою нынешнюю личину. Пока она остается нетронутой, Атлантида может подозревать меня сколько угодно, но ничего не сумеет доказать.
– Но ты говорил, что не смог ни в чем убедить инквизитора. Она снова в тебя вцепится.
– Да, но не сразу. Твое вмешательство нанесло ей удар. Инквизитору понадобится время, чтобы прийти в себя. И потом, я не могу просто исчезнуть. По законам нашей страны, нельзя оставить трон пустым. Правящим принцем провозгласят Алекта.
И это станет концом дома Элберона.
Фэрфакс налила себе тарелку супа и откусила от мясного пирожка.
– Так у нас нет выбора, кроме как оставаться в Итоне?
– Пока это в наших силах.
– А когда это окажется не в наших силах?
– Тогда мы подвергнемся испытанию.
Тита окинули взглядом, исполненным стоицизма, и с тенью грусти. Какие у нее глаза красивые...
Мысли замедлились, стоило осознать: эти глаза могут оказаться последним, что он увидит перед смертью.
– Ты ввязался во все это только из-за своей матери. – Замечание вернуло Тита к настоящему. – А что, если инквизитор права?
Что, если инквизитор права? Большая часть короткой жизни матери оставалась для него тайной, как и многие из ее видений.
– Учти, что инквизитор хотела выбить меня из равновесия.
– Твою мать убил твой дедушка?
Лицо Тита запылало.
– Да.
Взгляд Фэрфакс оставался спокоен.
– Почему?
– Чтобы сохранить дом Элберона. Он отказался уйти как последний принц династии.
Когда Атлантида предложила выбор: устранить монархию полностью или пожертвовать своей дочерью, активной участницей Январского восстания – принц Гай выбрал последнее. Секреты постыднее в долгой истории дома Элберона найти можно, но с трудом.
– Твоя мать правда предвидела в детстве собственную смерть?
– Не знаю.
– Она что-то рассказала тебе перед смертью?
– Только, что если я хочу увидеть своего отца, то должен свергнуть Лиходея.