Мы оба стояли, разинув рот от удивления, не двигаясь. Я с замиранием сердца взирала на человека, похожего на дикаря с острова Борнео, а он – на меня. Солнечный свет, проникающий сквозь щели между досками, позволил нам получше разглядеть друг друга. Когда мои глаза немного привыкли к темноте, я увидела, что он не такой страшный, каким показался мне поначалу, хотя и симпатичным его трудно было назвать. Борода была такой же грязной и спутанной, как и волосы, достающие до плеч и спадающие на рубашку, грязную и рваную, как у нищего. В довершение ко всему он был бос. Я не испугалась, потому что воочию убедилась, что он сам страшно напуган. Он так плотно приник к стене, словно хотел вжаться в нее.
– Не бойтесь, – спокойно сказала я. – Я не сделаю вам ничего плохого.
Но вместо того чтобы успокоиться, он резко повернулся вправо, вытащил из-за пазухи деревянный крест, висящий на кожаном шнурке, направил его прямо на меня и начал читать молитву дрожащим от волнения голосом.
Я с трудом перевела дыхание.
– О боже!
Глаза у него стали безумными, он продолжал держать крест, но по крайней мере перестал молиться.
– Аминь, – сказала я, подняла обе руки и помахала ими у него перед лицом. – Видите, ничего со мной не произошло. И пальцы мои не скривились и не склеились. Значит, я не ведьма, верно?
Человек медленно опустил крест и стоял с изумленным видом.
– Ведьма? – переспросил он.
У него был такой вид, как будто он принял меня за сумасшедшую, что было нетрудно при таких обстоятельствах.
– Так вы не думали, будто я ведьма? – спросила я, чувствуя нелепость своего положения.
Его клочковатая борода задвигалась, как если бы он пытался улыбнуться.
– Нет, мадам, – сказал он. – Я привык к тому, что люди принимают меня за колдуна.
– Вас?
Я получше присмотрелась к нему. Кроме того, что он был грязен и весь в лохмотьях, ясно было, что этот человек давно не ел. Его запястья и шея, выглядывающая из воротника рубашки, были тощими, как у ребенка. В то же время он говорил на хорошем французском языке с небольшим акцентом, что выдавало в нем человека образованного.
– Если бы вы были колдуном, то наверняка не очень удачливым. Но кто вы на самом деле?
Тут его снова охватил страх. Он стал озираться по сторонам в поисках лазейки, через которую можно было бы улизнуть, но сарай был новым, добротным, у него была только одна дверь, где стояла я. Собрав остатки мужества, он выпрямился во весь свой рост, оказавшись примерно дюйма на три ниже меня, и с усилием произнес:
– Я – преподобный Вальтер Лоран из Женевы.
– Так вы священник?