– Овцу ведь убили и зажарили.
Да, овцу убили и совсем недавно, но кто это сделал? Не факт, что это были люди с «Артемиды». Но и с «Дельфина» тоже не могли быть, потому что я ни у кого не видела там крюка. Ступая как можно медленнее и тише, я пыталась унять гулко бившееся сердце. На вершине росла пышная агава, и я ухватилась за нее.
Сверкающий аквамарин Карибского моря и узкий пустынный пляж – корабля не было. Отец Фогден показал, чтобы мы подошли к нему.
– Эти зловредные существа там.
Стоя на вершине холма, он грозил бывшим внизу с праведным гневом пророка, обличающего людские грехи. Рыжая всклокоченная борода торчала, как иглы дикобраза.
– Они убийцы! Каннибалы! – шипел он.
Я смотрела во все глаза, но ничего не видела. Тогда Штерн потащил меня к просвету между деревьями.
– Они там, там есть корабль, смотрите!
Да, корабль был там. Он лежал на борту на берегу; мачты были вынуты из гнезд. Части такелажа, тюки с грузом – все это лежало здесь же, а люди сновали вокруг поверженного судна. Крики и удары молотов нарушали тишину, пахло смолой. Медь и олово, потускневшие от соприкосновения с соленой водой и покоившиеся в трюме как груз, теперь были вытащены на поверхность. Другой груз – дубленые кожи – просушивали на солнце.
– «Артемида»! Они! Джейми!
Я отбросила всякие сомнения, когда увидела одноногого человека у корпуса судна с желтым платком на голове.
Мерфи не смог увернуться, и потому, что был калекой, и потому, что я стрелой сорвалась с крутого холма и налетела на него.
– Мерфи! – Я расцеловала его в колючие щеки.
– Господи помилуй! – барахтался на песке пораженный кок.
– Миледи! – воскликнул Фергюс и нарисовался надо мной, улыбающийся и дочерна загорелый.
Француз мигом поднял Мерфи, а меня обнял так, что у меня внутри что-то хрустнуло. Неотвязно следовавшая за ним повсюду Марсали и сейчас показалась рядом с мужем.
– Merсi aux les saints![14] – вознес хвалу к небесам Фергюс. – Мы уж было думали, что никогда не увидимся с вами, миледи.
Он расцеловал мое лицо и отступил на шаг, рассматривая меня.
Я же смотрела на корабль, нежданно-негаданно прилегший отдохнуть на берегу.
– Что стряслось?
Взгляды Фергюса и Мерфи, которыми они обменялись, обыкновенно носят название понимающих. Это было тем более странно, потому что раньше они не были настолько близки, чтобы так смотреть друг на друга.
– Капитан Рейнс погиб, – со вздохом сообщил француз.
Господь услышал мои молитвы и спас меня от гибели, но не спас «Артемиду» от шторма. Та самая стихия, от которой я спаслась, сидя верхом на дереве, погнала корабль на рифы, когда «Артемида» попала в грозовую полосу. Острые рифы пробили днище, и вода залила кормовой отсек. Сама «Артемида» еще была на плаву и спешила укрыться в ближайшем заливе, пока шторм не разнес ее в щепки.