– Миледи, пожалуйста, кричите не так страшно: люди пугаются.
Добрый мальчик! Он пытался ободрить меня шуткой, а сам дрожал как осиновый лист. Моряки же время от времени заглядывали в окна или даже приоткрывали дверь; на их лицах читались страх и жалость.
Мне многого стоило кивнуть им, но необходимо было как-то поблагодарить этих людей. Джейми держал меня – или держался за меня? я не могла сказать наверняка – и тоже дрожал.
Мужчины довели меня до низкого капитанского кресла. Джейми взял кривую иглу и кетгут. Его лицо было мрачным. Мою руку жгло словно в огне.
Мистер Уиллоби, о существовании которого я уже успела забыть, подскочил и сказал Джейми, забирая иглу:
– Моя шить, моя все сделать. Ваша нет, ваша потом.
Вместе с иглой он исчез куда-то. Судя по всему, он хотел «помогать» мне, как и обещал.
Джейми не перечил. Каюту огласил наш общий вздох облегчения, изданный нашими с Джейми легкими. «Очень хотелось бы, чтобы мы смогли вздохнуть вот так, когда все кончится», – подумалось мне.
– Представь, я сказала дочери в качестве материнского назидания, чтобы она общалась исключительно с высокими мужчинами, а то все коротышки обычно делают гадости. – Я оттягивала время, заполняя его звуками своего голоса, боясь заполнить его криком.
– Считай, что мистер Уиллоби – исключение из правил, – отозвался Джейми, отирая мне лицо. – Англичаночка, я не желаю знать, что было в твоей голове, когда ты туда полезла, только не повторяй больше таких выходок.
– А что мне оставалось… – начала было я, но приход китайца помешал мне закончить фразу. Мистер Уиллоби принес свернутый в рулончик зеленый шелк, такой, какой приносил тогда, когда лечил Джейми от рвоты.
– Ой, ты принес те иголки? – радость узнавания мелькнула на лице Джейми. – Все будет хорошо, англичаночка, он тебя вылечит, уж я-то знаю. Это не так больно, как тебе кажется.
Я протянула, насколько смогла, раненую руку китайцу, а он осторожно щупал ладонь, надавливая, проводя подушечкой пальца, дергая, и в конце концов нажал на условную точку на запястье между лучевой и локтевой костью.
– Внутренние врата. Покой. Мир. Делать все спокойно и мило.
Ох, как же мне хотелось, чтобы у меня все сделалось спокойным и милым!
Целясь иглой в точку на моей коже, он точно попал куда хотел. Введение иглы было болезненным, но ровно таким, каким бывает укол при штопанье, а после боль прошла и введения остальных игл – их было по три в каждом запястье и самая большая в верхней части правого плеча – я не ощутила. Мистер Уиллоби нашел и другие точки на моем теле, в особенности на шее и плече, но не сказал, какой эффект производит нажатие на них.