— Глупый зануда, — скривился Соколовский, — моралист, который может лишь рассуждать и не способен действовать. Он мне неприятен с детства. Мы не ссорились, но я всегда предпочитал сторониться его общества. Чадев мне скучен. Сейчас он пытается навязать мне свою заботу, тьфу, путь катится к чёрту!
К нашему удивлению, Чадев возник на пороге. Увидев родственника, он явно смутился.
— О! Вы пришли уговорить Вербина спасти меня? — рассмеялся Соколовский. — Я достаточно был учтив с вами, стараясь избегать бесполезных споров. Но вы переполнили чашу моего терпения!
— Простите, — смущённо пробормотал Чадев, — я, действительно, беспокоюсь за вас. Вы ведёте слишком рискованный образ жизни. Очень жаль, что вы не следуете моим советам.
— С какой стати, чёрт вас подери, я должен следовать вашим советам? — закричал Соколовский. — Вы сильны только в разговорах, весь ваш опыт основан на книгах и рассказах других. Какого чёрта давать советы в том, в чём сами не смыслите!?
Чадев, пробормотав что-то невнятное, произнёс:
— По праву старшего родственника я беспокоюсь…
— Нет, вам наплевать на меня. Вам просто хочется показать своё превосходство, свою мнимую мудрость, осыпав меня ненужными советами! У вас это дурно получается, если я выслушивал вас из-за учтивости к кровным узам, это не значит, что я согласен. Отныне прошу вас держаться от меня подальше, если не хотите быть посланным ко всем чертям! Простите, Вербин, что я позволил себе подобную резкость в вашем доме, но я устал… Надеюсь, мой родственник не утомит вас советами, как нужно вести следствие.
С этими словами Соколовский вышел из гостиной.
* * *
Чадев виновато пожал плечами.
— Мой родственник очень подавлен, я не сержусь на него, — произнёс он добродушно, — и я очень обеспокоен за его дальнейшую судьбу…
Я молча слушал вкрадчивые слова собеседника. Неужели Соколовский не приукрасил, и меня ждут советы по ведению следствия?
— Меня беспокоит этот странный нелюдимый Ильинский, что он замышляет? Я не сведущ в делах мистических, но такие люди особенно опасны… Об этом размышляли ещё философы античности…
— Пока у меня нет оснований обвинять Ильинского и снимать подозрения с остальных, — ответил я.
Собеседник понимающе закивал.
— И мне очень жаль, что родственник принял мою заботу за навязчивость, — добавил он грустно.
— Меня также беспокоит эксцентричная барышня, спутница Ильинского, — продолжал Чадев, — вернее, я обеспокоен за её судьбу… Люди подобные Ильинскому безжалостны даже к очаровательным юным барышням…
Отчасти Соколовский оказался прав. Мой собеседник мнил себя знатоком человеческих душ, способным предугадать их поступки.