Понимаю, злиться на Гласина у меня не было права, он пытался помочь. Он не виноват, что Аликс попала в беду, но я ждал большего от хранителя древних тайн.
— Артефакт представляет собой старинное зеркало, — продолжал Гласин. — Это зеркало в Петербурге… Я чувствую…
Его слова вселяли надежду.
Мы прибыли к Ростоцким. Дверь открыл Осип, встретивший нас широкой улыбкой.
— Господа очень устали, — произнес он приветливо, — и прилегли отдохнуть прямо на полу гостиной, — его тон резко переменился.
Улыбка исчезла с лица. Взгляд стал другим. Пред нами предстал другой человек, совсем не похожий на любознательного простачка, которым притворялся. Мои подозрения оправдались.
— Я провожу вас, — его тон прозвучал иронично.
Я заметил, как напряглось спокойное лицо Гласина.
Он сказал что-то Осипу на незнакомом мне языке. Осип легко ответил ему и непринужденно расхохотался.
Мы прошли в гостиную, увидев тело Стахова у порога. Аликс лежала возле зеркала, рядом с нею Ростоцкий.
Они были бледны и походили на умерших несколько минут назад.
— Если к полуночи не будет найден артефакт, они никогда не проснуться, — озвучил известную нам истину Осип.
— Прошу объяснений, — перебил я, — не думаю, что вы желаете всего лишь позлорадствовать…
Осип кивнул.
— Вы проницательны…
Степан Гласин вновь что-то произнес на незнакомом языке. Осип вздрогнул, поморщившись.
— Не надо меня запугивать, — ответил он Гласину.
— Я не запугиваю, — ответил хранитель тайн, — но ты пытаешься помешать слуге Анубиса…
— Может мне напомнить слуге Анубиса, что ему не стоит столь рьяно вмешиваться в дела мирские, — усмехнулся слуга.
— Кто вы? — спросил я Осипа. — Что вам нужно, и почему мы должны вам доверять?
— Я шпион, — ответил Осип, — для каких таинственных сил я шпионю, вы не узнаете… Мне было поручено присматривать за предшественником Герасимова, он начал нарушать некоторые правила… совать свой длинный нос куда не следует.
Осип с раздражением поморщился.
— Потом какой-то проныра убил несчастного… Его преемник Герасимов оказался мне неинтересен, слишком самоуверен и самолюбив. Тогда мое внимание привлек ваш друг Ростоцкий, которому вы столь удачно меня порекомендовали…
Я терял терпение, но иного выбора не было. Приходилось выслушивать нахальную болтовню шпиона.
— Ростоцкий умен и наделен некоторыми наследственными талантами, но пока, увы, не сумел их проявить… Впрочем, как и ваша родственница, Вербин… Все ее видения — детские шалости по сравнению с тем, на что она способна… Ладно, сейчас это не важно…
Он вдруг погрузился в раздумья.
— Интересно, какая корысть мне, если я помогу вам? — спросил он сам себя.