— Это я уже поняла. А твоя Лиза в курсе, что ее сын сделал предложение девушке?
— Да, Мама, я вчера ей об этом сказала, — голосом, полным трагизма, сообщила Тамара.
— И как она держит удар?
— Прекрасно. "Мой Миша не маменькин сынок, а самостоятельный мужчина.
Он волен принимать решения сам, без моей помощи", — сказала она, хотя я точно знаю, что был скандал со слезами, «Скорой помощью» и проклятиями.
— И чем недовольна эта несчастная?
— Я же говорила, она против мезальянса. Отец Михаила в прошлом крупный чиновник. Он и сейчас занимает видное положение. Сама Лиза тоже очень деятельная женщина, у нее два фонда, партия и бизнес. О Михаиле я уже и не говорю. Он, конечно, получил великолепный старт, но многим и это не помогло. Он же трудолюбив, умен, образован…
— Хватит, хватит, я все поняла, лучше признайся, он действительно маменькин сынок?
— Безусловно.
— Тогда как же он решился самостоятельно выбрать себе жену?
— Потому и решился. Жаждет независимости.
— Ты уверена? Тамара рассердилась.
— Мама, он не в первый раз открывает мне душу, и уж я-то знаю, что там внутри. Он до смерти боится современных эмансипированных женщин, потому и в восторге от твоей Жанны, потому и решился в первый раз пойти против воли матери.
Я озабоченно посмотрела за окно. Рассвет был близок, а у меня еще столько незаданных вопросов. «Придется ограничиться самыми важными», — подумала я и спросила:
— Чего же ей надо от невестки?
— Лиза не хочет, чтобы после ее смерти судьба Миши оказалась в руках какой-нибудь тюхи. В лице невестки ей нужна крепкая рука.
Это было как раз то, что нужно и мне.
— Крепкую руку Лиза получит в моем лице, — заверила я Тамару, точно зная, как мне теперь поступить.
На следующий день я набрала номер телефона Лизы (им меня снабдила Тамара) и представилась.
— Ах, как я рада! — воскликнула Елизавета Павловна. — Как я рада! Я читала все ваши книжки и давно мечтала с вами познакомиться.
— Так, может, ваша радость станет еще полней, если вы узнаете, что это может произойти в ближайшее время, поскольку нам предстоит породниться, — сказала я и выдержала паузу.
Елизавета Павловна тоже выдержала паузу, а потом растерянно произнесла:
— Простите, не поняла…
— Разве Тамара не говорила вам, что девушка, на которой ваш сын собирается жениться, — моя племянница? Если не говорила, то я рада сообщить вам эту приятную новость.
— А…э…
— Более того, Жанна мне почти как дочь, — добавила я, чтобы усилить впечатление.
— Э…а…
— И я принимаю живое участие в ее воспитании и судьбе, — уж здесь-то я не солгала ни словом.