– Умеешь утешить, – пробурчал отец Ярви.
Команда выпучила на нее глаза, иные втянули головы, словно собирались с концами скрыться между собственных плеч. Все, как один, матерые, лихие бойцы, но ни битвы, ни невзгоды, ни лишения не могли подготовить их к этому.
– Не надо было сюда соваться, – прохрипел старый, косоглазый гребец.
– Над этим местом проклятие, – бросил другой. – Кто забредет – заболеет и помрет.
Отец Ярви встал перед Скифр, спокоен, как хозяин у себя в доме.
– Один взмах за раз, други! Я понимаю ваши страхи – и они пусты! А шкатулки, которые раздаст вам королева Лайтлин, когда мы вернемся, наоборот – будут полны деньгами до краев. Эльфов не стало тысячи лет назад, а Бродяга По Руинам укажет нам безопасный путь. Здесь нечего опасаться. Положитесь на меня. Я хоть раз вас вел неверным курсом? – Остережения сменились ворчанием, однако даже посулами богатства не удалось добиться ни единой радостной улыбки.
– Туда! – выкрикнула Скифр, показывая на поднимающиеся из воды скошенные ступени, до того большие, что могли быть сооружены для ног великанов. – Высаживай нас на берег.
Ральф скомандовал грести пореже, налег на рулевое весло и плавно подвел их к цели. Киль проскрежетал о камешки.
– Отчего вода так спокойна, разве такое бывает? – услышал Колл его бормотанье.
– Оттого, что здесь все мертво, – сказала Скифр. – Даже вода. – И спрыгнула на ступени.
Как только отец Ярви положил руку на планширь, мать Скейр перехватила его увечное запястье.
– Еще не поздно отказаться от этого безумия. Один шаг на проклятую землю, и мы нарушим самый священный запрет Общины.
Ярви вырвал руку.
– Мать Скейр, любой запрет, не гнущийся перед бурей, обречен быть порушен. – С этими словами он соскочил с корабля.
Колл набрал побольше воздуха и, не дыша, ринулся через борт. Не будучи немедленно сражен насмерть, как только сапоги коснулись камня, он существенно подуспокоился. Собственно, земля как земля. Впереди, в тенистых низинах меж зданий, никакого движения, разве что болтался трос или отслоившийся кусок обкладки раскачивался под нестихающим ветром.
– Мох не растет, – проговорил он, садясь на корточки у кромки моря. – Ни ракушек, ни водорослей.
– В этих морях не живет ничего, кроме снов, – ответила Скифр. Она выудила что-то из-под ветхой хламиды. Диковинную бутылочку, и, когда перевернула ее, на розоватую ладонь вывалились пять продолговатых бусин. Они были похожи на червивые семена фасоли, наполовину белые, наполовину красные и, присмотревшись вблизи, Колл на каждом заметил истертую надпись, выбитую крошечными буквицами. Рунами эльфов – едва ли стоило добавлять. Колл захотел осенить себя божьим знаком, как вдруг вспомнил, что боги отсюда далеко, и довольствовался тем, что сквозь рубашку ощупал гирьки. Это его хоть немного утешило.