— Сестрица Ви, — предложил он шёпотом, — а давай–ка её проверим!
— Кого проверим, братец Лео? — не поняла Виолетта. Она не снимала тёмных очков, чтобы хоть как–то скрыть следы бессонной ночи.
— Ну эту, купину, — Лёвка задумчиво глядел на роскошный зелёный не то куст, не то дерево в форме огромного шара.
Глянцевые листья купины неодобрительно шевелились — она не слишком–то жаловала авантюристов.
— А как ты собираешься её проверять? — Виолетта приспустила очки и внимательно посмотрела на Лёвку.
Надо же — поздняя любовь, кто бы мог подумать? Она и не предполагала, что на старости лет, на пятом десятке, она как девчонка влюбится по уши в случайного, как казалось когда–то, любовника.
— Как думаешь, с какого боку лучше подпалить? — Лёвка вполне серьёзно присматривался к зелёному шару.
— Малыш, не смей! — строго приказала Виолетта, но не выдержала и рассмеялась. — Ты что, хочешь провести остаток дней в арабской тюрьме?
— А чего будет–то? Если она неопалимая, то не сгорит. А если сгорит, значит, это не она, — рассудил Лёвка и достал из куртки зажигалку.
— Ты что, даже и не думай! — Виолетта, выхватив у Лёвку зажигалку, потащила его в другую сторону. — Не богохульствуй!
Выговаривая Лёвушке, Виолетта слегка кривила душой. Ей самой не очень–то нравился монастырь. Слишком было утоптано туристами, замусолено праздными взглядами. Да и чересчур помпезно: богато, с золотом и каменьями. Подарки со всего света. Да одного лишь камешка с роскошного оклада маленькому приходу в средней полосе хватило бы на целый год. И на ремонт осталось бы.
За стеной монастыря находилось тоже нечто впечатляющее — настоящий могильник. За решёткой в маленьком, едва освещённом кирпичном строении лежали горой черепа и кости — останки особо послушных монахов.
— Прямо Верещагин. Апофеоз войны! — воскликнул Лёвка и расчехлил фотоаппарат.
— Только, чур, меня на этом фоне не снимай, — усмехнулась Виолетта и отошла в сторонку. Только что она спасла купину, а здесь святые мощи были хорошо защищены от её Лёвушки — решётка на вид была достаточно крепкой.
Они решили не ходить на поклон мощам самой святой Екатерины. Хотя, как заговорщицки поведал Саша, тем православным, что поцелуют эти мощи, дарят памятное серебряное колечко…
— Чего это он у тебя такой кислый? Уксусу что ли выпил? — спросил Лёвка у Оли, старательно раскладывающей на лежаке полотенца.
— Лёв, ты же доктор? — спросила она, оглядываясь.
Саша плавал далеко в море, Виолетта, казалось, заснула. Теперь она лежала на животе, прикрыв голову Лёвкиной панамой.
— По образованию и призванию, — приосанился Лёвка. — Но я не практикую. У тебя проблемы?