Виолетта и в самом деле вела себя с ним отчасти по–матерински. Во всяком случае, подспудно следила за его манерами, не слишком–то до того изысканными. Просвещала она его и по части родного медиа–бизнеса. Лёвка больше понтовал, чем и вправду в его хитросплетениях разбирался. Но теперь он, по крайней мере знал, кто там есть кто. Многим был уже и лично представлен. Начал понимать, что можно себе позволить, а чего нельзя. Порой Виолетта брала на себя смелость напрямую давать ему деловые советы:
— Нет, малыш, ты можешь быть хорошим хозяином и даже работником в своей «Царь–медиа». Однако тебе необходим в этом деле специалист. Профи. Твой зам по творческим и оргвопросам. Да–да, что–то вроде шеф–редактора всего холдинга. И, между прочим, такой человек у меня есть…
— И кто же этот счастливчик?
— Клим Ворошилов…
— Ну да! — захохотал Лёвка. — Мы ж его так кинули с «Московским вестником», так кинули, что он нам этого по гроб жизни не забудет…
— Лёвушка, поверь, это — уже совсем не твои проблемы…
— Ну и замечательно. А то — ты ведь знаешь — проблем я не люблю.
По возвращении в Москву, через пару дней, Клим Ворошилов и вправду стал шеф–редактором «Царь–медиа». И буквально с этого дня дела холдинга не сразу, но потихоньку снова пошли в гору.
***
После возвращения из Петербурга Зера замкнулась в себе. Это так в романах пишут. Но она и в самом деле замкнулась напрочь. Не выходила из дома дальше соседнего супермаркета, игнорируя начавшиеся занятия. Коротко и неохотно отвечала на телефонные звонки. Сама вообще никому не звонила.
Гоша названивал ей утром и вечером, предлагая приехать, или с просьбой встретится где угодно.
Зера отвечала до ужаса однообразно:
— Не хочу. Мне надо побыть одной.
Это «побыть одной» ужа начало Гошу доставать. Хотя в глубине души он и понимал, хотя бы отчасти, что с Зерой на самом деле происходит. С ней случился обыкновенный психологический ступор. Так, как раньше, она жить не могла, а по–новому ещё не научилась.
Свою любовь, их бурный роман с Гошей она поначалу воспринимала как игру. Красивую, увлекательную, но всё же игру. Ей даже казалось временами, что всё это происходит вовсе не с ней, а с героиней мелодрамы или телесериала.
И вот та неожиданная встреча с человеком из другого, отцовского, мира в Петербурге, ну, почти встреча, которая могла всё в одно мгновенье перевернуть с ног на голову… Это была просто встреча с реальностью.
Зера лучше кого бы то ни было понимала, что у их с Гошей романа нет и не может быть никакого продолжения. Отец со своими национальными и религиозными заморочками этого никогда не допустит. А если узнает, что у неё, незамужней девушки, были определённые отношения с мужчиной… Зере становилось холодно от одной только мысли, что будет, если отец узнает. Он ведь способен на всё. Не против неё — против Гоши.