— А это вы зря, молодой человек. У нас прекрасные перспективы для развития любого бизнеса. Милости просим, — Сафин смотрел на Гошу цепким оценивающим взглядом. Будто на работу принимал.
Зера напряжённо молчала, переводя взгляд с Гоши на отца.
Гоша понимал, что разговор начинает принимать затяжной позиционный характер, и решил взять инициативу в свои руки.
Он поднялся из кресла, одёрнул пиджак:
— Уважаемый Ирек Нурисламович! Я надеюсь, что у нас ещё будет время и место поговорить о перспективах развития моего бизнеса. Сейчас мы, — Гоша подчеркнул это многозначительное «мы», — приехали не за этим. Я, честно говоря, не знаю, как всё происходит в рамках вашей национальной традиции. Не буду лукавить. Я хотел бы просить у вас руки вашей дочери, Зеры!
— В нашей национальной традиции, как вы изволили выразиться, молодой человек, такие предложения делают по крайней мере в отсутствие…
— Папа…
— Ну, я же говорил! — Сафин сделал в сторону дочери жест, явно означающий, что она здесь третья лишняя.
— Папа, это, между прочим, меня больше всех касается.
— Ладно, — Ирек прошёлся по просторному кабинету туда–сюда. И, наконец, спросил, обращаясь к Гоше:
— Ну, и что по–вашему я должен ответить?
— Согласиться, — с почти искренним простодушием подсказал Гоша.
— Я говорю — нет. И объясню, почему. Во–первых, насколько я понимаю, вы не так долго знакомы. Во–вторых, я вас совсем не знаю. В-третьих… — Сафин, привыкший всё раскладывать по полочкам, вдруг почувствовал, что сейчас у него это как–то не получается. И чтобы хоть что–то добавить, он сказал, не слишком, впрочем уверенно: — Ну, и национальные традиции играют не последнюю роль. Надеюсь, вы меня правильно понимаете, молодой человек, — его голос вновь обрёл уверенность.
Повисло напряжённое молчание. Гоша с Зерой переглянулись — в первый раз за время всего разговора.
— Так что я повторяю: я категорически против столь скоропалительного брака.
— Я вас хорошо понимаю, Ирек Нурисламович. Однако мне представляется, что в сложившейся ситуации мы с вами просто обязаны спросить мнение Зеры.
— Папа, я тебя редко о чём–то прошу, — начала Зера, но Сафин перебил её:
— Я сказал — нет! И мама бы этого не одобрила…
— Папа, это нечестно! Это удар ниже пояса! — вспыхнула Зера. — Мы уезжаем. Прямо сейчас, обратно в Москву.
Сафин промолчал, упорно глядя в тёмное окно.
— Извините, что вынуждены были… — начал Гоша.
— Не надо, — не оборачиваясь, сказал Сафин. — Если уж вы всё решили без меня, то вся ответственность за это решение ложится на вас, Георгий Валентинович. Я не буду выступать в роли опереточного папаши. Не буду никого проклинать. Не буду лишать дочь наследства. И даже ежемесячного вспомоществования. Я просто не желаю видеть вас обоих. Прощайте. Моя машина внизу, водитель отвезёт вас в аэропорт.