Он вышел и аккуратно закрыл за собой дверь.
Нина поправила мою подушку, пригладила мои волосы.
— Он ушел? — спросил я беспокойно.
— Ушел, ушел, — ответила она. — Я подам воды.
— Нина, ложитесь спать.
— Я привыкла подолгу не спать. Бывало, целыми ночами сидела со Святым. Он боялся смерти, знаете? Иногда плакал от страха. Говорил, поверить не может, что скоро умрет.
Я промолчал.
Она принесла мне воды и задремала, сидя рядом в кресле. Я рассматривал ее лицо, обмякшее после тяжелого дня, и живо представлял себе Нину старушкой. Красивой, благообразной старушкой, вроде мадам Коллонтай. У нее будут чистая гостиная, стол со скатертью, чашки без щербин и трещин. Я взял Нину за руку, она даже не пошевелилась.
* * *
Поезд на Страсбург отправлялся вечером. Газеты вышли с огромными заголовками. Я не читаю по-французски, но всё же купил выпуск у мальчишки в огромной, не по размеру, кепке. Занял место в купе первого класса, газету положил на колени. Меня никто не провожал. Париж долго тянулся за окном — угрюмыми домами, фабричными зданиями, скучными предместьями — потом вдруг, как-то незаметно, иссяк и сменился ровными зелеными полями.
Я развернул газету.
На первой полосе красовался банкетный зал отеля «Маджестик». Голову фюрера предусмотрительно убрали из кадра, и картинка выглядела на удивление знакомой: изуродованные стены, трупы, разбросанные среди обломков. Взрыв в отеле «Маджестик» в одно мгновение сдернул ненавистную мне декорацию мира с его белыми статуями среди зелени Люксембургского сада и элегантными женщинами на велосипедах — мира, где мне не было места — и заменил ее привычным зрелищем руин и смерти.
Вернул мне войну.
Я глубоко вздохнул. Я смотрел на фотографию в газете и чувствовал себя исцеленным. Париж не сумел уничтожить меня, хотя, видит бог, очень старался. Будь благословен Святой, он вернул меня к самому себе, домой.
«…Кавалер ордена Почетного легиона, полковник Эдгар Пуа…
…Кавалер ордена Почетного легиона, лейтенант Жак Дорио…
… Кавалер ордена Почетного легиона, капитан Марсель Деа…
…Майор Бридо…
…Лейтенант Леруа…»
Я читал список погибших, рассматривал маленькие фотографии взорванных террористами офицеров Легиона. На снимках они выглядели молодцами: усы, геройский взор.
Газета ничего не писала о Маршане. В статье я не видел его имени. Жив ли он? Арестован? В бегах?
Остальные — Ренье, Дюшан — тоже куда-то сгинули. Нина приняла здравое решение не искать с ними встреч.
— Обещайте, что уедете в Ниццу, — повторял я.
— Да вы действительно контуженый немец, — смеялась она. — Зачем мне ваша Ницца? Думаете, если о моей связи с заговорщиками станет известно, мне это поможет? Лучше уж я буду вести себя как обычно. Это вызовет меньше подозрений.