Шура добросовестно кормила подрастающее хвостатое поколение и воспитывала шустриков свернутой газетой. Теперь она могла выводить Чаплину и ее семейство на прогулку, при этом не отвлекаясь от страданий Луиса — Рохелио и донны Кумпарситы, считала себя счастливым человеком, а хозяина, который до сих пор жаждал поквитаться с кобелем, наградившим прелестную блондинку (не путать Чаплину с Камиллой) пятикратным нервным стрессом, — тихопомешанным.
Так, за делами и хлопотами, четыре месяца пролетели, как один день.
***
И вот однажды в фойе гостиницы «Корона» ворвалась прелестная молодая дама. Она была поистине хороша — высока, стройна, белокурые волосы уложены в замысловатую прическу, в изящных ушках сверкают изумрудные серьги, — а вдобавок дама была разгневана. Длинная, до пят, норковая шубка цвета топленого молока просто не успевала лететь вслед за своей хозяйкой — вот как быстро дама подскочила к гостиничной стойке и напустилась на портье.
— Где он?! Где?! Отвечайте, или я за себя не ручаюсь! Где этот кобель?! Где этот изменщик?!
— Простите, мадам, — вежливо ответил портье. — Не будете ли вы любезны уточнить, кого имеете в виду?
— Разве не понятно? — возмутилась Камилла. — Я имею в виду своего мужа!! Где он?! Его секретарша сказала, что он поехал сюда! Немедленно подайте мне моего дорогого Павла Петровича!
— Ах, Павла Петровича, — догадался портье. — Прошу вас, мадам. Сюда, — и он предупредительно придержал перед госпожой Столяровой дверь лифта.
Пока лифт поднимался наверх, Камилла расплакалась:
— Как подумаю, что мой Пашенька… с какой–то женщиной… изменяет мнее…
— Кхм, — дипломатично промолчал портье.
— Скажите, — спохватилась Камилла, — вы видели женщину, которая приехала вместе с моим Пашенькой? Видели?
— Кхм, — еще более дипломатично ответил портье. — Некая особа женского пола, насколько мне известно, действительно сопровождала Павла Петровича, когда он у нас появился час назад…
— Негодяй!.. — залилась слезами Камилла. — Я так и знала! А знаете, что самое страшное?
— Кхм, — не знал портье.
— Что он взял с собой нашу девочку! Нашу доченьку! И собирается при ней, при этом невинном создании предаваться пороку! О, какое горе!.. — причитала Камилла.
— Ваш этаж, — объявил портье.
Камилла выскочила из лифта, тигриным прыжком преодолела коридор и рывком отворила дверь люкса для новобрачных.
— Ага! — воплем, которому позавидовало бы целое племя апачей, возвестила мадам Столярова о своем прибытии.
Павел Петрович поморщился:
— Дорогая, не шуми. Ты помешаешь доктору Миллеру. Садись сюда, — и Павел Петрович заботливо похлопал по дивану рядом с собой.