Это было вполне понятно, но совершенно невыносимо. Каждый орден жаждет канонизации своего основателя и радуется даже малейшим фактам, служащим этому делу. Но паства аббата слишком обнаглела, и их жажда чудес превращала альбертианский орден Лейбовича в посмешище в Новом Ватикане. Потому аббат решил, что каждый новый вестник чудес испытает на себе их следствия либо в виде кары за импульсивное и бесстыдное легковерие, либо в виде покаяния за дар милости в случае последующей верификации*.
* установление достоверности.
До того как молодой послушник постучал в дверь его кельи, аббат успел привести себя в состояние кровожадного ожидания, скрываемого под маской равнодушия.
- Входи, сын мой, - прошептал он.
- Ты посылал... - Послушник счастливо улыбнулся, увидев на столе аббата знакомую металлическую коробку, - за мной, отец Жуан?
- Да... - Аббат заколебался, потом язвительно добавил: - А может, ты хотел, чтобы с тех пор, как ты прославился, я приходил к тебе?
- О нет, отче! - Брат Френсис покраснел и громко сглотнул слюну.
- Тебе семнадцать лет, и ты законченный идиот.
- Конечно, ты прав, отче.
- Чем ты докажешь свое скандальное утверждение, что готов принять монашеские обеты?
- Я не могу дать никакого доказательства, мой учитель и наставник. Моя грешная гордыня непростительна.
- Уверенность в том, что она велика настолько, что даже непростительна, есть еще большая гордыня! - рявкнул в ответ аббат.
- Да, отче. Воистину я всего лишь ничтожный червь.
Аббат холодно усмехнулся и вернулся к позе настороженного спокойствия.
- И ты готов отречься от бредовых слов об ангеле, который прибыл, дабы показать тебе... - презрительным жестом он указал на металлическую коробку, - ...эту груду мусора?
Брат Френсис проглотил слюну и закрыл глаза.
- Я... боюсь, что не смогу от этого отречься, мой господин.
- Что?
- Я не могу отречься от того, что видел, отче.
- Ты знаешь, что ждет тебя сейчас?
- Да, отче.
- Тогда приготовься.
Послушник вздохнул, подобрал рясу до пояса и наклонился над столом. Почтенный аббат вынул из стола толстую линейку из дерева орешника и отсчитал ему десять звучных ударов по голым ягодицам. После каждого удара послушник добросовестно отвечал "Deo Gratias!"*, благодаря за урок добродетели смирения.
* Хвала Господу.
- А теперь ты возьмешь свои слова обратно? - спросил аббат.
- Не могу, отче.
Аббат повернулся к нослушнику спиной и некоторое время молчал.
- Ну, хорошо, - коротко бросил он. - Иди, но не надейся, что вместе с другими примешь обеты этой весной.
Брат Френсис, рыдая, вернулся в свою келью. Другие послушники вольются в ряды братьев Ордена Лейбовича, тогда как ему придется ждать следующего года - и провести еще один пост среди волков в пустыне, в ожидании зова, который, как он считал, был ему же явно послан.