Соблазненная во тьме (Робертс) - страница 3

на вкус она, как антисептик.

- Мне очень жаль, - говорит Калеб.

- За что? - шепчу я в ответ.

Я хочу услышать от него слова сожаления о том, что он не признался мне раньше

в том... что любит меня.

- За наручники, - говорит он.

Я хмурюсь. Он обожает наручники.

- Как только мы будем уверены в адекватности твоего психического состояния,

мы сможем их снять.

Все это неправильно. Совершенно, неправильно.

Это все лекарства.

- Ты знаешь, почему ты здесь, Оливия? - мягко спрашивает женщина.

Я не Оливия. Я больше не та девочка.

- Я - доктор Джэнис Слоан. Я социолог-криминалист Федерального Бюро

Расследований, - говорит она, - полиция опознала тебя по отчетам о пропавших. Твоя

подруга Николь сообщила о твоем похищении. Мы искали тебя. Твоя мама очень

волновалась.


4

Соблазненная во тьме. С. Дж. Робертс.

Я хочу заговорить, только для того, чтобы сказать ей, чтобы она закрыла, на хрен,

свой рот. Я практически чувствую, как все волосы на моем теле встали дыбом.

Прекрати! Прекрати говорить со мной! Но она не прекращает.

Вскоре последует больше вопросов, тех же самых вопросов, и тогда я должна

буду на них ответить. Я знаю, что это единственный способ отвязаться от них.

Они оставляют меня пристегнутой и накачивают успокоительными; они говорят,

что я пыталась поранить ухаживающую за мной медсестру.

Мысленно я отвечаю им, что они первые пытались сделать мне больно. Что я не

просила отвозить меня в больницу, и что кровь была не моя, а ее законному

обладателю она больше не понадобится. Я была абсолютно уверена, что тот был

мертв. Точнее, я была единственным человеком, кто знал это наверняка - ведь именно

я его убила.

- Я знаю, что для тебя это нелегко. То, через что ты прошла..., - я слышу, как она

сглатывает.

- Я не могу себе это даже представить, - продолжает она.

Это попахивает жалостью, а мне она не нужна. Не от нее.

Она протягивает свою руку, чтобы прикоснуться к моей, но я мгновенно

одергиваю ее. Звонкий лязг моих наручников, ударяющихся об изголовье кровати,

звучит, словно угроза применения насилия. И я более чем готова совершить это самое

насилие, если она попытается прикоснуться ко мне еще раз.

Подняв обе руки, она делает шаг назад.

Мое дыхание начинает успокаиваться, а черный круг, ограничивающий мой

обзор, рассеиваться, показывая мир в четком и цветном изображении. Теперь, когда

она привлекла мое внимание, я замечаю, что она не одна. С ней мужчина.

Наклонив голову набок, он смотрит на меня так, словно я головоломка, которую