— Имидж деревенского эсквайра тебе к лицу, — с улыбкой произнес Лео. — Возвращайся поскорее. — Он замолчал и оглянулся на дом, чтобы убедиться, что за ними не подглядывают и не подслушивают. — Я по тебе скучаю.
Гарри кивнул и добавил:
— Знаю, я тоже скучаю. Только не плачь, — добавил он с горькой усмешкой. — Мы хотим, чтобы ты вернулся, Лео, это возвращение к истокам, конечно, просто замечательно, но…
Лео вытянул руку, давая Гарри знак замолчать, и покачал головой.
— Не надо. Поговорим позже.
Гарри пожал плечами, завел машину и медленно поехал по гравию. Камушки пулеметной очередью застучали под колесами. Как только джип скрылся из виду, Лео смахнул единственную слезу.
— И сколько сейчас времени, по-твоему? — прошипел Крис, когда Сара приоткрыла дверь на кухню ногой. В каждой руке у нее было по тяжеленной пирамиде из пакетов, под мышкой — огромная коробка с кукурузными хлопьями. Вокруг нее, как заводная игрушка, вертелся Чарли.
— Что? — ответила она, удивленно поднимая голову.
— Ты сказала, что будешь дома к обеду. В понедельник ты заканчиваешь в двенадцать. Я звонил в школу, проверял. Там сказали, что ты уехала в двенадцать. Сегодня утром я предупредил тебя, что рано вернусь домой. Где ты шлялась, черт возьми?
Сара выпрямилась, онемев от злобы в его голосе.
— Что?
— Сегодня утром я предупредил, что рано вернусь домой.
Сара изо всех сил затушила искру негодования, грозившую разгореться в животе. Не желая встречаться с Крисом взглядом, чтобы не взбеситься от его наглости, она поставила пакеты с покупками на пол и сняла мокрый кардиган. Разговор с Маком растревожил что-то в глубине ее души: что-то, чему она не могла найти названия, и то, как Крис с ней разговаривал, заводило ее все сильнее и на большой скорости гнало на неизведанную территорию.
Крис стоял у двери прихожей, уперев руки в боки, с упрямым и осуждающим выражением лица.
— Хлеба нет, холодильник пуст, молоко скисло. И почему ты не сказала мне, что Моника Карлайл пригласила нас на ланч в воскресенье? Она оставила сообщение на автоответчике. — Он произнес это таким тоном, будто Моника пришла и оставила огромную кучу собачьего дерьма.
Сара закатила глаза, приложив большое усилие, чтобы говорить спокойным голосом:
— Ради бога, Крис, ты как ребенок. В кладовой полно еды: фасоль, яйца; в морозильнике как минимум шесть буханок хлеба, а молоко молочник оставил в холодильной камере на крыльце. А ланч у Моники просто выскочил у меня из головы. Не иначе, как старческий склероз.
Крис не шевельнулся: ее слова его не рассмешили и не успокоили.