Нет, я не военный контрразведчик из 3-го Управления КГБ СССР. Я обычный серый мышь из Центра по условиям и охране труда при областном Минсоцразвития. Ветер перемен наконец-то додул и до нас, и сейчас наш центр недуром плющит и колбасит на этом ветру. Говоря проще – проще нас, наверное, разогнать, чем реформировать. Не нужны мы никому. И государству в первую очередь. Толку от охраны труда никакого, а воровать всем мешаем. Поэтому нас и разогнали пока по отпускам до решения нашей горькой судьбинушки. Ну да ладно! Бог не выдаст, губернатор не съест! Пробьемся!
Вот и перебиваюсь у друга в гостях. Учились мы вместе, давно он меня приглашал к себе. Живет Сашка в самом рыбацко-осетровом-браконьерском районе нашей области под древним брендовым именем Икряное, у самого Каспия, в старейшем и знаменитейшем селе Мумра. Знаменитейшем своими осетровыми и белужьими балыками и зернистой икрой, само собой. И рапортом офицера военной контрразведки войсковой части № 97740 К. М. Меджидова, как вы понимаете... Ну, а о рапорте капитана Меджидова и шляющихся по протокам и камышовым колкам[1] НЛО местные бракаши думают в последнюю очередь. На это мне Вовка намекнул, тутошний опер из райотдела полиции, с которым мы познакомились на вечеринке у Сашки. Но обещал помочь и договорился с одним инспектором рыбоохраны, что закинет тот меня практически на раскаты[2], на остров Искусственный, где у них имеется пост, и работает там некто господин Нестеренко, то ли сам, то ли сын, а может и вовсе однофамилец... Так или не так, а сижу я теперь, зевая, на передней банке быстроходной байды[3], ничем не уступающей браконьерскому транспортному средству. А может у них и конфискованному... или экспроприированному втихаря. Утро, сами понимаете, красит нежным цветом камышовые крепи[4], проносящиеся по бортам байды с сумасшедшей скоростью, пахнет рекой и немножко бензином от трех мощнейших двухсотсильных японских подвесных моторов, а от нас, истерично галдя и гадя со страха прямо в воздухе струей жидкого помета, суматошно разлетаются бакланы и прочие местные пеликаны.
– Держись центра, щас тут угла срежем! Шалимовской протокой пойдем и прям к Веркиной Дырке выйдем. Берегись камыша! На скорости секанет – как ножом! – надрываясь, орёт мне рыбинспектор. Я с испугом пересаживаюсь на центр банки, убираю руки с борта, и молю бога, чтобы лихач чуть-чуть сбросил скорость. Протока всего метра два шириной. Как выясняется, мой извозчик не самоубийца, и байда, снизив скорость до вполне приемлемой и тихонечко порыкивая японскими моторами, крадется по темной воде. Уши немного отпускает, становятся слышны шорохи камыша, неумолчный птичий гвалт, вертолётное гудение здоровенных синих стрекоз и... длинная автоматная очередь. У инспектора брови становятся домиком, он машет мне рукой, мол, пригнись, ушлёпок, а сам, выдирая из-под брезентового плаща пистолет, пластается возле моторов...