Смущаясь, Даниэль с неохотой поведал:
— Сегодня я как всегда проходил мимо завода. А молодые рабочие устроили на улице потасовку.
— И ты попал под горячую руку?
Даниэль кивнул и инстинктивно прикоснулся к ноющей ране:
— Они кричали что-то про еврея Толлера и его еврейское правительство и что иудо-марксисты отнимают у них страну. Наверное, они приняли меня за еврея, — и неуверенно добавил, — или марксиста.
Профессор Метц понимающе кивнул и спросил только:
— А ты увлекаешься марксизмом?
— Нет, — пожал плечами Гольдхаген, — политика мне не особо интересна. Пожалуй, даже совсем неинтересна.
Профессор услышал в коридоре приближающиеся шаги и окликнул дочь:
— Сандра, иди сюда. И захвати марлю со спиртом.
— Да нет, не стоит, — тут же засуетился молодой человек, — ничего серьёзного со мной ведь не случилось.
Но профессор дал знак молчать и не сопротивляться. Когда Сандра обрабатывала скромные боевые раны Даниэля, их взгляды встретились. Впервые они были так близки друг к другу. Впервые Сандра прикасалась к Даниэлю бережными, почти невесомыми движениями. Впервые он ответил на её взгляд своим, полным нежности и ласки. Сандра уже видела его таким, но тогда рядом с Даниэлем была Лили. Прежняя Лили. Сейчас же отчего-то Даниэль не спешил искать встреч со своей похорошевшей невестой, зато упорно делал вид, что навещает в их доме исключительно своего учителя.
А Лили поправилась, и уже ничто не напоминало о её недуге, разве что внешний вид. Порою Сандре казалось, что это не её любимая Лиза, а совсем другой человек, и дело тут было не только во внешности. Она помнила, как раньше на прогулках незнакомые люди приветливо улыбались им обеим — милым близнецам. Теперь же прохожие, особенно мужчины, обращали внимание исключительно на Лили, и ей это внимание несказанно нравилось. Словно чувствуя свою власть над мужчинами Лили одаривала их самыми разными улыбками — от скромной и приветливой до многообещающей и дерзкой. Порою молодые и не очень незнакомцы заискивающе заговаривали с ней, и Лили кокетливо поддерживала с ними мимолётную беседу.
— Лили, — укоризненно говорила ей сестра, — как ты можешь так?
— Что могу? — непонимающе хлопала та пушистыми ресницами. — Мы всего лишь разговаривали. Это ничего не значит.
А Сандра слушала и не узнавала сестру. Ещё никогда она не видела её такой легкомысленной и вместе с тем раскованной. Беззастенчиво она принимала записки от поклонников и завязывала с ними не только переписку, но даже соглашалась на встречи. И за всё это время Лили ни разу не вспомнила о несчастном Даниэле.