Но это все было в прошлом. Правда и сейчас он не выглядел на свои сорок лет, сохранив подтянутую фигуру и имидж. Но седые пряди в волосах и морщинки в уголках век возраст выдавали. К тому же спрос на артистов упал, в театре платили сущие гроши, а ролей в кино не предлагали — все кинотеатры, телевидение и многочисленные ларьки, торгующие пиратской видеопродукцией, были завалены всякой американской мутью. Отечественный же кинематограф еще не успел узнать вкус собственных «мыльных» сериалов, безумно захирел и, казалось, бьется в агонии, изредка выплевывая всякую чернуху, воспевающую то жития воров в законе, то обыкновенных бандитов. Поэтому любое упоминание о прежних временах выводило артиста из равновесия.
Сейчас он был вынужден подрабатывать небольшими концертами для новых русских, которые артист давал, стараясь поменьше вникать, кто же платит деньги. Вот и приходилось лицедействовать перед жующей и пьющей публикой, то и дело норовящей фамильярно похлопать по плечу: «Ну что, Паша, как тебе моя телка? Пожалуйста, сходи с ней, потанцуй. Она прям-таки тащится от тебя»… И он шел танцевать, и пел какие-то куплеты в обнимку с полупьяными шлюхами, которым удалось уговорить очередного папика оплатить возможность спеть вместе с популярным артистом… «Впрочем, так сейчас поступают многие, — успокаивал себя Павел Сергеевич, — а мой Гамлет еще впереди».
Македонский знал, что в этой пропахшей лекарствами больнице он не останется ни одной лишней минуты. Поэтому, несмотря на возражение заведующего, потребовал немедленной выписки. В конце концов, после звонка Македонского в горздрав, эта выписка состоялась. На прощание зав. отделением традиционно посоветовал поменьше пить, курить и нарушать режим, а затем, чуть помявшись, попросил автограф для своей жены.
Покидая клинику, Павел Сергеевич снова столкнулся в дверях с санитаркой, столь неосмотрительно попавшей давеча в его объятия.
— Вы, ради Бога, извините меня, бархатным голосом пробасил Македонский, виновато опустив глаза, — сам не ожидал, что Вы обидитесь. Я уж не мальчик, но… Послушайте, а вы не согласились бы прийти к нам на спектакль? Надеюсь, он вам понравится. Где вас можно найти?…
— Найти? — Марина растерялась. — Я здесь… в общежитии неподалеку… а вечером — университет…
Она уже забыла, как разозлилась сначала на этого самодовольного человека и сейчас стояла перед ним, как растерянная влюбленная девчонка перед старшеклассником…
На спектакль она все же пришла — как-никак Павел Македонский был личностью легендарной и когда-то его роли очень нравились Марине.