Только он мог спасти сейчас свою Ирину. И он говорил, говорил. Не о том, как они выберутся — контейнер был закрыт снаружи на засов…
Он рассказывал ей о беспределе, творящемся в Питере. О бандитах, с которыми им, к их беде, пришлось встретиться. Здесь, недалеко от крематория, была так называемая металлическая площадка, на которой одна из мощных в то время городских группировок, тамбовская, готовила к вывозу калининградским транзитом добытый на петербургских предприятиях цветной металл. Не один Нертов знал об этой площадке. Как, впрочем, и обо всей бурной деятельности металломафии в городе. Не переставал удивляться: ларьки по скупке цветных металлов то и дело обнаруживались у проходных тех городских предприятий, где этот металл водился, прямо указывая работягам, куда и что тащить. Город этого в упор не видел… Почему? Что было толку задавать вопросы ГУВД и прокурору, если за контрабанду металла сел даже один из заместителей мэра города. Да и то, судя по всему, случайно — из-за каких-то там передряг между милицией и госбезопасностью. Так что вскоре и выкрутился, представ едва ли не национальным героем, решившим подзаработать на контрабанде на нужды бедного города. Никаких почему…
Странно, но Ирина ничего этого не знала. Она лишь тихо удивлялась.
— Юра, как же такое может быть?
Они по очереди засыпали, боясь пропустить хоть малейший шорох снаружи…
Через сутки, а может и через двое, засов заскрежетал. В контейнер запрыгнули двое. Узники вдохнули свежий воздух. От их грязной одежды нестерпимо несло трупом. В полуобморочном состоянии их выволокли из контейнера. Ирина упала, споткнувшись, как будто давно не ходила по земле. Да и у него подгибались ноги.
Снова — черные колпаки. Кинули в машину, все в тот же УАЗик. Снова — путь, но теперь совсем короткий.
Чего от него хотели? С ними до сих пор никто не разговаривал. Их не били, ничего не просили. Их просто доводили до той кондиции, в которой человек способен пойти на что угодно, особенно если рядом с ним — и наравне с ним — страдает его жена, никак уж не заслужившая такой пытки.
Оказалось, их привезли на овощебазу. Здесь пленников опять погнали к контейнеру. Кинули пару ватников — нравы смягчились. Явно — к разговору. Через некоторое время за ним пришли. Директора увели, посадили в мягкий джип — прямо пятизвездочный отель, это после контейенера-то с разлагающимся трупом…
Говорили двое, опять в масках-колпаках.
— Юрий Алексеевич, мы, конечно, можем рассчитывать на ваше понимание?
— Проехали.
— Хорошо, без преамбул, — директор отметил, что далеко не сельские парни работают на этих бандюганов. Юридический факультет, мальчики-чиновники — они могли выдерживать такие паузы да вворачивать такие словечки. Дала себя знать сословная ненависть — Нертов с ненавистью приложил этажами…