— Вы не ладите, но ты все равно звонишь?
— Родителей не выбирают, — снова пожал плечами Морган.
— Не знаю, как это. У меня родителей, по сути, никогда не было.
Он открыто, без всякой задней мысли, посмотрел ей в глаза:
— Извини.
В пространственно-временном континууме что-то ощутимо сдвинулось.
— С чего вдруг? Твоей вины тут нет.
— Нет, я извиняюсь за то, что пытался тебя выставить. Ты права, у меня проблемы с доверием. Но рядом с тобой я не доверяю только самому себе. — И, будто сболтнул лишнее, Морган тут же отставил чашку, встал и вытащил из кармана моток веревки. — Пошли. Развесим твою одежду и завершим наконец самый долгий день в истории Пэкстонского маяка.
Они прошли через ту же небольшую комнату, соединяющую дом и башню, в которой Дестини орудовала шваброй. Морган назвал ее комнатой смотрителя маяка. Благодаря широкому основанию башни веревку можно было натянуть на манер паутины — от перил к первому крючку для фонаря и обратно к перилам, потом ко второму крючку, к третьему и так до самого верха.
Без прищепок Дестини просто набрасывала вещи на веревку. С минуту Морган наблюдал за ней, а потом стал помогать.
— Спасибо, — поблагодарила она.
— Это меньшее, что я могу сделать, — отмахнулся Морган. — Я же их утопил.
— Но лодку отвязала я.
— Ты — что?!
— Не ори! Мне не хотелось уезжать. Нет лодки — нет пути назад.
Он наградил ее скептическим взглядом:
— Ты хотела остаться здесь со мной?
— Я хотела остаться здесь. Мы можем предаваться собственным мыслям, заниматься своими делами, гулять в разное время или просто по отдельности и есть то, что сами себе привезли. Разумеется, время от времени нам придется общаться.
— Ну да. Время от времени. — Он вернулся к развешиванию одежды. — Ты вещей на месяц навезла.
— Кто бы говорил? На тебе прямо сейчас вещей на месяц. К тому же половина моих на дне морском. Хорошо, что я перестраховалась.
— Я думал, что кладу вещи в лодку. И ты это прекрасно знаешь.
— Наверное.
— Благодарю за высокое мнение обо мне. — Морган отошел, чтобы развесить вещи с другой стороны винтовой лестницы, ведущей в башню.
Забрасывая на веревку пропитанное солью нижнее белье, краем глаза Дестини уловила движение. На пять ступенек выше сидели призраки и наблюдали за ней.
Мужчина из прошлого века кивнул.
— Я видела ваше фото в доме, — тихо проговорила Дестини. — Вы были смотрителем маяка, верно? Ваша форма напоминает мне форму проводника поезда. Особенно фуражка.
— Я был последним смотрителем, — поправил он. — Женщина на фото рядом со мной — моя жена Ида. Она похоронена здесь, на острове. А я — нет.