— Не ждал? Думал, убьёшь и больше не увидишь? — в правой руке мужчины был зажат фонарь, который без всяких проблем горел под водой, посылая качающийся и расплывчатый луч света сквозь водяную муть.
— Я не убивал тебя, — хрипло ответил парень, и едва слышным шёпотом добавил, — Отец.
Одетый в коричневую рубашку мужчина улыбнулся, демонстрируя щель между зубами.
Послышался нарастающий шум, так похожий на шорох шин по асфальту, и под матерный аккомпанемент в воду рухнул Раимов. Макса окатило с головы до ног, а когда он проморгался, отца на прежнем месте не было.
— Вы же… ты же не хотел лезть в узкий ход? — спросил Грош, глядя как Тилиф отплёвывается, кособоко прислонившись к стене и снимая вес с раненой ноги.
— Скажем так… кха — кха, — он встряхнул головой, — Пяти минут в одиночестве хватило, чтобы понять, подыхать в одиночестве у меня нет ни малейшего желания. Предпочитаю компанию. Тем более ты так предусмотрительно расширил ход, — он сплюнул и улыбнулся.
На Макса снова накатила застарелая вонь, хвост Шрама держался неподалёку.
— На что мы променяли нашу маленькую сухую пещерку. Н-да, не Импер — отель. И выхода по сложившейся традиции не предусмотрено? — он качнулся и по лицу Шрама пробежала судорога боли.
— Нога? — спросил Грош, осматривая стены.
— Перелом без смещения. Был. Теперь я кажется заработал бонус, — Тилиф едва не упал, начав двигаться тяжёлыми рваными прыжками.
— Я спросил про шрам? — после минутного и сосредоточенного изучения темнеющего от плескающейся влаги камня, сказал Грошев.
Молчание действовало угнетающе. Порода здесь была более гладкой чем в верхней пещере, пока он не видел ни трещин ни выбоин, ни дыр. Сюда бы Игрока, он бы сразу пояснил чем им грозит такое изменение плотности. Макс был бы бесконечно рад видеть рядом друга, и вместе с тем отчаянно надеялся, что тот выбрался.
— А я не ответил, Малой. Раньше ты не был столь толстокожим, — Раимов, осматривая противоположную часть пещеры, отдалился от Гроша.
— Он не в курсе, что ты туповат? — спросил Грошев — старший поднимая фонарь.
Луч света ударил Максу по глазам, и парень заслонил рукой глаза. Вларон рассмеялся.
— Малой? — в голоса Шрама слышалась тревога, не озабоченность и беспокойство, а опасение, так разговаривают с опасным психом.
— Призрак, — нашёл в себе силы ответить парень хотя каждая мышца, каждая связка казалось оледенела, — Просто очередной мертвец.
Чужой луч света скользнул по его лицу Тилифа, тот даже не моргнул. И это было неправильно. Мёртвые могли брать и пользоваться предметами, могли касаться любой неживой материи, но при одном условии. Только после того, как они истратили энергию на материализацию и обзавелись условным телом. Но тогда Тилиф увидел бы мёртвого. Его увидел бы любой. Тело есть тело, будь оно условным, как у призраков, или настоящим, как у людей. А фонарь? Ни разу Макс не слышал о том, что блуждающий сделал предмет невидимым.