— Каждый сам выбирает, как далеко пройти, и когда остановиться. В прошлый раз вам хватило камней. Сегодня вы пошли до конца. Офисов у нас больше одного, — мужчина улыбнулся одними губами, — Аплодирую решению ситуации с камнем Керифонта. Теперь СБ огребет, а мы упрочим свои позиции.
— И выбора как всегда нет, — Макс отвернулся, — Снова.
— Ты не услышал ничего нового.
— Ненавижу.
— Знаю. Привычное чувство. Таких как мы ненавидят всегда. Ты будешь копать под коллег, друзей, сокурсников. Искать грязь, чистить наши ряды от таких как Нефедов и Лисицыны.
— Избавьте меня от пафосных речей о санитарах леса.
— Бабке с дедом сообщат, что я жив? — вдруг спросил Игроков.
— Если это условие твоего согласия, — тон мужчины стал деловым, — Сделаем. А чего хочешь ты? — он посмотрел на Макса.
— Я хочу свободы!
— Возьми пистолет и застрелись. Другой свободы у тебя не будет.
Мелодично звякнуло, бесшумный лифт раскрыл зеркальные двери, из кабины вышли двое мужчин.
— Эээ, — один из тех редких моментов, когда Игрок не нашел слов.
— Чтобы поймать вора, нужен другой вор, — горько сказал Макс, глядя на Тилифа и Антониана Кирилова. Преступник и спасатель, — У них тоже были таблички, пусть за одной из них пришлось спуститься в могилу. Это было их испытание? Нет не то. Скорее опознавательный знак. А контрабанда камней? — парень перевел взгляд с одного мужчины на другого, они оставались бесстрастными, и в этот момент, стоя в комнате с лифтом под землей он понял, увидел то, что было перед носом все время, — Боги, нет никакой контрабанды. Утечку кад-артов всегда контролировала Империя, но не напрямую, опасаясь повторения народных бунтов. Раимов с самого начала работал на вас, но его вечная неприкосновенность вызывала вопросы, и вы убрали фигуру с доски.
— Рад, что не ошибся в тебе, — Илья улыбнулся.
— Этот, — он указал на спасателя, — Воткнул нож мне в печень, — Макс жал кулаки.
— Тогда я просто обязан назначить его твоим инструктором по рукопашному бою. Первый ученик, первый учитель.
Грошев выдохнул, посмотрел в равнодушные глаза народного героя, который отнюдь им не был, развернулся и пошел обратно. Пыль и грязь первого зала нравились ему больше чистоты этого места.
Солдат в дверях передернул затвор.
Вопрос выбора и цены, которую придется за него заплатить. Умереть свободным и жить на цепи.
Парень остановился. Выбор без выбора. Тихо клацнули закрывающиеся двери лифта, время ожидания вышло. На плечо парню легла чужая рука.
— Пошли, Малой, скоро ужин.