Эренбург
служил усатому
генсеку верно.
И ни разу не
промахнулся.
И не пропустил.
И был всегда
нужен. Потому
и уцелел.
То ли я не
знал деталей
заседания
комсомольского
бюро, о котором
ты так
подробно
говоришь,
Сережа, то ли
забыл о них
сейчас. Забыл
я, и только
вспомнил
после
прочтения
твоего воспоминания,
и о том, что
именно Костюченко
предложил
исключить
Мишу из
комсомола. И
о том, что он
оказал нажим
на членов
бюро и только
после этого
решение об
исключении
Миши было
все-таки
принято с
небольшим
перевесом.
Мне Анатолий
Гордеевич казался
весьма
либеральным
человеком. Когда
я сдавал ему экзамен
по спецкурсу
«Спектральная
теория
самосопряженных
операторов»,
он удивил
меня тем, что,
не задав ни единого
вопроса, дал мне
две задачки и
отпустил на
два часа на
все четыре
стороны.
Я помучался
немного с задачками.
Никаких идей
не возникало.
Тогда я нашел
Гену Хенкина,
который
считался у
нас тогда
самым продвинутым
в этой
области. И
попросил его мне
помочь хотя
бы с первой
задачкой, где
надо было
найти норму
некоторого
оператора.
Гена подумал
какое-то
время и
сказал, что не
знает, как ее делать.
На мое
счастье там
оказался
Саша Олевский.
И мы с Геной
кинулись к
нему. Саша, к моему
большому
удивлению, с
задачкой
тоже не
справился. Скорее
всего, ему
лень было
напрягаться
в тот момент
(как,
наверное, и
Гене тоже). Саша
увидел в
коридоре
кого-то из
своих
старших
знакомых.
Попросил его.
Знакомый
пробурчал
что-то про
преобразование
Фурье и
убежал. Саша
поразмыслил
немного и рассказал
Гене, как
задачку
делать. Гена пересказал
все мне.
Я побежал к
Костюченко.
Рассказал
решение ему.
Костюченко
решение, естественно,
одобрил и
спросил про
вторую
задачку. Я
сказал, что
на вторую задачку
у меня уже не
осталось
времени,
поскольку я
все время
продумал над
решением
первой. Но Костюченко
пристыдил
меня. Он
сказал: «Ну
что вы мне
тут сказки
рассказываете.
Я же вижу, что
первую
задачку вы
сделали сразу.
А со второй
не
справились. Так
и надо было
сказать». И
поставил мне
самую мою
незаслуженную
на мехмате пятерку.
Видно,
либерализм был
присущ
Костюченко
от рождения.
Но реальная
жизнь внесла
свои
коррективы. Анатолий
Гордеевич был
членом
партийного
бюро.
Пришлось
жить по
пословице:
«Назвался
груздем –
полезай в
кузовок». А
можно
сказать и
более грубо:
«В номерах
служить –
подол заворотить».
Ты,
Сережа,
мимоходом
сообщаешь
нам о том, что
Костюченко «известен
как научный
руководитель
будущего
ректора МГУ
В.А.Садовничего».
Может быть,
стоило (тоже хотя
бы мимоходом)
упомянуть также
о том, как и
чем отличился
Садовничий,
чтобы стать
ректором?