И да, приятно получить тело, которое не разрывает от боли. Он наконец мог легко вдохнуть, при этом не поморщиться и не застонать.
Ура работающим легким!
Он повернулся к своему настоящему телу, которое молотило дубинкой огромное существо.
Черт, а он неплохо сдерживал их. Но картина развернулась ужасная. И он понятия не имел, как пука справиться с ними. На мгновение он решил, что пука убьет их обоих.
Затем с яростным военным кличем и невероятной ловкостью, о которой Нику на футбольном поле оставалось только мечтать, пука в теле Ника поднялся с земли. Он завертел мечом Малачая, быстро и яростно набросился на остальных, с такими боевыми навыками, что Ник мог просто позавидовать. Часть его сомневалась, что он когда-нибудь будет так управляться с мечом.
Но в конце концов он не был богом войны.
Не важно, за что сослали пуку, но тот, должно быть, был невероятен на поле боя. Потому что это у него осталось в полной мере.
За считанные минуты каждый нападавший на пуку убежал в ночь, моля о пощаде и завывая.
Ага, он разнес всех на клочки, да еще и нашел несколько новых врагов в поле, которых никто до этого не замечал.
Его дыхание почти не сбилось, он повернулся к Нику и улыбнулся гордой, самодовольной улыбкой, указывающей на то, что он наслаждался каждой секундой оживленной битвы.
Закинув меч на плечо, он выставил руку перед лицом, сжал в кулак и почтительно поцеловал его.
— Мне так не хватало физического тела. Ты себе представить не можешь, парнишка… Представить не можешь.
Мучительная радость в его голосе сильно напугала Ника.
— Ты же его вернешь, да?
Он бросил на Ника непонятный взгляд. На секунду Ник подумал, что совершил огромную ошибку.
Пока пука не протянул руку и не улыбнулся дружески.
— Аэрон, проклятый и забытый сын Морриган приветствует тебя, Малачай.
Ник попытался пожать ему руку, лишь чтобы понять, как неприятно не иметь материальной оболочки. Не удивительно, что Аэрон ненавидел это так сильно.
Фу! Отстой!
Аэрон по-доброму фыркнул и снова поменялся местами с Ником.
Ник заново оценил свою кожу и, более того, нервные окончания, затем посмотрел на тело призрака Аэрона. Кожа пуки была жемчужно-белой и прозрачной, как сверкающий лунный свет. Его бледные глаза напомнили ему водоворот серебряных глаз Ашерона. Даже его волосы были длинными и серебристыми. Он был по-мужски красив, пусть и был бледным, как призрак. На нем была одежда древнего воина, развитая грудь с боевыми шрамами и стилизованная кельтская татуировка ворона.
Ливия ахнула.
— Не могу поверить, что ты сдержал слово и вернул ему тело.