— Мама, он же ничего не сделал! — тихо качала головой Марихен и грустно смотрела вслед карлику на собаке.
— Не пойму, что ты его защищаешь! — говорила Анна, внимательно присматриваясь к дочери — Это же просто игрушка, шут!
— Но ведь он живой! Он не может быть игрушкой! — возражала дочь, и графиня все больше хмурилась.
— Что ты имеешь в виду? И что с тобой творится, в конце концов?! Отвечай, почему ты вся вскидываешься и краснеешь, когда этот маленький негодяй появляется в этом зале по утрам? — на возвышенных тонах спросила Анна, и девочка неожиданно всхлипнула и залилась слезами:
6 Я люблю его, мама! — и закрыла лицо руками.
— Что?.. — только и смогла прошептать Анна. Ее словно громом поразило. Она подозревала что–то, но чтобы так!!!
— Да как ты смеешь?!! — не выдержав, крикнула она. — Ты, графиня крови, носящая фамилию Готтен! О чем ты говоришь? Я велю казнить мерзавца! Что он тебе наплел, чем опоил?!
Девочка безудержно рыдала, сердце матери размякло от ее слез, и она опустилась в кресло.
— Но как же так, дочка? — тихо проговорила она. — Да ведь он карлик, ущербное создание, урод! Он шут, просто вещь! — Анна обхватила голову руками и надолго замолчала. Тишину нарушали только жалкие всхлипывания виноватой Марихен.
— Но он добрый и умный, мама, а поет словно ангел! — подняла припухшее лицо девочка, но наткнулась на такой болезненно–сердитый взгляд, что снова разрыдалась, низко опустив голову.
— Я велю высечь это маленькое чудовище, и отошлю в монастырь! — решительно поднялась Анна — А ты отправляйся в свою комнату, и до бала не показывайся!
— Мама, не надо! Не бей его, он этого не выдержит! — с криком побежала за ней Марихен, но та решительно шла вперед, и даже не обернулась:
7 Я велела тебе удалиться, разве непонятно!
8 Мама, умоляю тебя!
— Томас, закрой юную госпожу в ее комнате! — бросила графиня стражнику на ходу, и тот почтительно, но сильно взял Марию за локоть:
9 Извольте, сударыня!
Марию это очень сильно задело, и она резко выпрямилась:
10 Пошел прочь, болван! Не смей касаться графини Готтен!
Гордо повернувшись, почти бегом удалилась в спальню. За ее спиной в замке повернулся ключ.
— Она убьет его! — простонала девушка, и упав лицом на роскошную кровать, залилась бессильными слезами. Так горько ей приходилось плакать лишь однажды — когда гонец принес известие с поля сражения о гибели ее благородного отца, графа Фридриха — Анжея Готтен…
— Госпожа Мария — Францина! Сударыня! — тихо трясла ее за плечи служанка, и Марихен резко открыла глаза.
— Ах, я спала? — удивленно посмотрела она на девушку — Что ты здесь делаешь?