16
вселенной, в другой реальности, где ко мне может кто-то спокойно подсесть и заговорить, где я
нормальная для всех.
Я боюсь поднять голову и посмотреть, кто сидит сейчас рядом. Я боюсь понять, что это
очередной прикол моих одноклассников. Я боюсь снова потерпеть крах и опозориться перед
всеми. Я боюсь всего этого, хотя могу дать отпор. Я уже делала это, но ничем хорошим мои
«выходки» не заканчивались. Никогда.
Когда я вижу перед собой чью-то мелькающую ладонь, то вздрагиваю. Моя голова
непроизвольно поднимается, и я не могу остановить себя. Я смотрю налево и вижу
улыбающееся лицо новенького. Я вижу его шрам. Вблизи он еще больше и сильнее бросается в
глаза.
Губы Ангела движутся, он что-то говорит мне. Но я не слышу его, так как в наушниках
долбит музыка, и я совершенно растеряна и обескуражена происходящим, поэтому не могу
додуматься до того, что ее нужно выключить.
Что этому новенькому нужно от меня? Все-таки решил поиздеваться? Но его улыбка
выглядит дружелюбной, да и глаза вроде не искрят желанием напакостить мне или как-то
обидеть. Если все это точно мне не видится, не является плодом моего расстроенного и
взыгравшегося воображения, тогда… тогда я ничего не понимаю.
Я, не сводя глаз с Ангела, ставлю музыку на паузу, и в ушах начинает звенеть.
― Ты слышишь меня? ― обращается ко мне новенький.
― Я… угму, ― мямлю я и мгновенно вспыхиваю.
Да что за чертовщина творится!
Я резким движением выдергиваю из ушей наушники и растерянно смотрю на Ангела.
― Хорошо, ― улыбается он. ― А-то я думал, что не смогу достучаться до тебя.
И он смеется. Легко, воздушно. И я снова не слышу ни намека на то, что он делает это
специально, что все подстроено. Мне хочется прямо спросить у него, зачем он подсел ко мне,
зачем заговорил, но я сдерживаю себя, понимая, что это будет грубо с моей стороны. Пока, на
самом деле, рано делать выводе о новеньком. Ведь он еще ничего плохого мне не сделал. И что
странно, мне хочется, чтобы он и в будущем не стал издеваться надо мной. Не то, что бы я хочу
видеть в его лице своего друга. О друзьях не может быть и речи! У меня никогда их не было и
никогда не будет. Это мой крест ― всю жизнь быть одной. Такова расплата за то, кто я есть.
― Не занимаешься? ― обыденным голосом спрашивает Ангел.
Я удивленно открываю рот, мои глаза округляются, и я кратко смотрю в сторону своих
одноклассников, которые продолжают наматывать круги по спортзалу. Затем я снова
поворачиваюсь к новенькому и хмурюсь. Он все-таки серьезно? Он хоть сам понимает, как себя