Умылась, не касаясь перевязки, вымыла голову, почистила зубы, облачившись в широкое полотенце, вышла из своего укрытия и ахнула от изумления.
Господин де Бюсси изрядно потратился на свою невесту. Платья поражали своим великолепием – синий бархат переливался под моей рукой, зеленый шелк – струился под пальцами….
Но особенно мне понравилось из белого атласа с золотой вышивкой, и жемчужной отделкой на лифе, оно просто потрясло меня своим видом – «свадебное» – решила я и захотела облачиться именно в него.
С помощью Эльзы через полчаса её барышня выглядела, как настоящая принцесса – вся в кружевах, атласе, жемчуге… Моя новая горничная, оказалась весьма проворной девушкой. Вот только с волосами ей пришлось повозиться. Непослушные локоны, никак не хотели укладываться в пышную прическу и в итоге мы их просто распустили по плечам, немного приподняв на затылке, закрепили шпильками и заколками, а спереди мои кудри украсили жемчужными бусами. Как они на мне держались – ума не приложу! Я восхищалась работой Эльзы возле небольшого круглого зеркала, что висело на стене, в углу, когда к нам вошел господин Реми и застыл на пороге с открытым ртом.
Я приветливо улыбнулась ему и спросила, нагло напрашиваясь на комплимент:
– Сударь, как вы находите внешний вид вашей пациентки?
– Вы… вы… сударыня, у меня просто нет слов, – пролепетал он, краснея.
– Неужели все настолько плохо, сударь? – изумилась я, наслаждаясь его растерянностью. Черт возьми! Мне приятно было поражать мужчин своей красотой. И кто бы мог подумать, что я такая кокетка!
– Нет-нет, моя госпожа… – он напомнил мне сцену из фильма Эльдара Рязанова «Служебный роман», когда влюбленный Новосельцев теряет дар речи при виде перевоплощенной начальницы (мымры) Калугиной – в красавицу-женщину. Забавно оказаться в её положении, благо Реми (надеюсь) не был в меня влюблен. Но дар речи он все-таки потерял. И хотя я никогда не была мымрой, мой внешний вид теперь слишком отдаленно напоминал девочку-рыбачку, встреченную им впервые ночью на темной улице Парижа. Я изменилась и сильно. Но мне нравилось, что теперь на меня из зеркала смотрела не розовощекая наивная девочка, а утонченная барышня, полная достоинства и уверенности в себе.
– Как вы думаете, сударь, будет ли доволен своей невестой граф? – осмелилась я задать тревожащий меня вопрос.
– Безусловно, сударыня! – склонился в почтительном поклоне Реми, чем вызвал трепет в душе.
За окном послышался шум приближающейся повозки. И громкие крики уличных мальчишек, заставили меня содрогнутся от услышанного: