Как-то раз Петька говорит:
— Чего нам зря мучиться из-за одного-единственного икса? Давай снова спросим у Микола, он нам решит.
Мы сунулись было к Миколу:
— Реши!
Про клад, конечно, ни слова. Я пропорцию с того письма на отдельный листочек переписал, его и показали Миколу.
Микол взглянул на листок.
— Разве вы уже десятичные дроби проходили? — спросил он.
Мы с Петькой только глазами моргаем, не знаем, что и ответить: может, проходили, а может, нет. Что-то я не припоминаю такого.
— Нет, — говорю, — еще не проходили.
— Да и вообще такие пропорции, насколько мне помнится, в 5-м классе только во втором полугодии решают, — сказал Микол. — Куда вы, головастики, торопитесь?
Петька скорчил умильную улыбку.
— Очень уж любим математику, — сказал он. — Не терпится трудные примеры порешать.
Микол захохотал:
— Да что ты? А я слышал, что у вас по математике, кроме двоек, других отметок нет. Странно вы ее любите.
Петька заныл:
— Мико-ол! Реши, Микол! Что тебе — трудно?
Микол сунул ему в руку листок.
— Мне не трудно, только это медвежьей услугой будет называться. Раз вам реши, другой. Легко жить хотите! Нет, головастики, самим надо постараться…
Делать нечего, стали мы с Петькой стараться.
Раньше, сколько учительница нас ни уговаривала, стоило прозвенеть последнему звонку, как мы хватали портфели и бегом из школы.
Теперь мы каждый раз остаемся на дополнительные занятия. Постепенно кое-что стало для нас проясняться.
Я ведь как раньше рассуждал? Математика не для меня, сколько над ней ни сиди, все равно ничего понять невозможно. Я и не заглядывал в учебник.
Теперь, придя из школы, я не пропадаю до позднего вечера на улице, а погуляю часок-другой и за уроки. Удивительное дело: оказывается, если в классе послушаешь объяснения учительницы, то дома и примеры и задачу можно решить.
Правда, иной раз бьешься-бьешься — ничего не выходит. В таких случаях я накидывал пальто и бежал через дорогу к Вале Васильчиковой. Вале любую задачку решить — что орех разгрызть. И объясняет она очень толково.
— Тебе бы учительницей быть, — говорю я ей.
— Собираюсь, — отвечает Валя.
— Только знаешь что? Ты… Это самое… Ты не говори в классе, что я к тебе хожу, ладно?
Валя улыбается:
— Не бойся, ни одна душа не узнает.
Однажды прихожу я к Вале и в сенях нос с носом сталкиваюсь с Петькой. Под мышкой у него «Математика».
— Как? — говорю я. — И ты тоже?
Петька улыбается смущенно:
— Приходится… Только — чур! — никому!
Мог бы и не предупреждать. Не в моих интересах об этом трезвонить. Удивительно, как сама Валя не проговорилась, что помогает мне и Петьке. Валя дружит с Митькой Пупыдовым, они с первого класса за одной партой сидят. Ну, а уж если б Митька прознал — на всю школу раззвонил бы. У него никогда рот на замок не запирается, уж я-то хорошо знаю Митьку Пупыдова: болтун!