Внезапно старая Лиз расслабилась. Потом ткнула палкой в сторону Мэгги.
— Я-то все вижу. Все это здесь, вон оно где. Но тебе и невдомек, когда наступит тот день. Невдомек! Хе-хе!
— Простите?
Старая Лиз опустила щеколду на калитке и, пройдя мимо Мэгги, направилась в дом.
— Уж мы знали, что ты придешь, можешь не сумлеваться. Но времечко-то идет, а?
Мэгги не знала, надо ли ей следовать за хозяйкой, пока та не рявкнула:
— Давай-ка входи и дверь за собой закрой. А не то весь дом выстудишь.
Лиз плюхнулась в кресло у подножия напольных часов. Мэгги не сказала бы, что в доме тепло: наоборот, там было едва ли не холоднее, чем на улице. Горящего очага не наблюдалось, зато Лиз напялила на себя, наверное, пять слоев шерстяных вещей.
Мэгги закрыла дверь и поспешила объяснить свой приход:
— Эш, когда я была у него в лавке, сказал мне...
— Нечего тут рассусоливать, — раздраженно перебила Лиз, — поставь-ка лучше чайник.
Она слегка махнула палкой в сторону плиты. Мэгги выполнила ее приказ.
Судя по всему, старуха сделала кухню основным местом своего обитания. Рядом с кухней находилась другая комната, но дверь туда была плотно закрыта. Возле раковины, где Мэгги наливала воду в алюминиевый чайник, было нечто вроде кладовки, отгороженной занавеской. На кухне пахло чем-то кислым, как будто здесь коптили грудинку; и чувствовался еще один запах, который Мэгги сразу же узнала. Она подняла голову и увидела, что на балках сушатся пучки и букетики трав. В углу кухни стояла огромная плита с духовкой, но, по всей видимости, ею не пользовались. Мэгги поставила чайник на обычную газовую плиту.
— У моей бабушки тоже была такая большая плита, — попыталась поддержать разговор Мэгги. — Отличная вещь. Мне очень нравится.
— Да неужто? — сказала Лиз, постукивая палкой по полу, устланному обрезками разномастных ковров. — А теперь послушай-ка.
И хозяйка спела куплет какой-то песни надтреснутым, глухим голосом, время от время похлопывая себя по бедру свободной рукой:
Я иду своей дорогой, я иду своей дорогой,
Вижу то и вижу это, вижу ночью, вижу днем.
Но что знаю — никому, никому я не скажу,
Потому что, потому — я тут вовсе ни при чем.
Допев куплет, Лиз откинулась на спинку кресла. Мэгги улыбнулась, но, судя по старухиному виду, ей вовсе не понравилось, что гостья улыбается. Повисло неловкое молчание. Мэгги пожалела, что Эш не поехал с ней, чтобы представить ее хозяйке.
— Ну, Эш, он в магазине, там, в городе...
— Нечего тут рассусоливать, — опять перебила Лиз, — Два боба, боб и половинка боба, еще боб и еще половинка. Это сколько будет?