Пока Роупер читал, время от времени менял положение, будто чувствуя, что она любуется им. Он всегда гордился своими мускулами.
Джед все еще стояла. Их разделяло расстояние в шесть футов. На ней были джинсы и короткий пуловер, на шее – несколько золотых украшений. Ему хотелось, чтобы она носила золото. На полу лежал совершенно новый красно-коричневый ковер. Очень дорогой, очень пушистый. Они вместе по образцам выбирали его, сидя перед камином во дворце на Кристалле. Джонатан тогда еще что-то советовал.
– Я тебе мешаю? – спросила она.
– Ничего подобного, – ответил он, не поднимая головы от бумаг.
Джед присела на краешек стула, теребя на коленях сумочку. Во всем его теле и голосе ощущалось сверхнапряжение. Она подумала, что в любое мгновение он может вскочить и залепить ей пощечину: прыжок и сильный удар наотмашь, от которого не опомниться до середины следующей недели. Однажды у нее был такой опыт с итальянским парнем, над которым она подшутила. Она отлетела тогда от удара в другой конец комнаты. К счастью, выучка наездницы, умеющей держать равновесие, не дала ей упасть. И только она собрала вещи в спальне, второй удар вынес ее из дома.
– Я заказал омаров, – сказал Роупер, снова помечая инициалами страницу лежащего перед ним документа. – Будем считать, что это тебе компенсация за маленький инцидент у Энцо. Омары тебя устроят?
Она не ответила.
– Ребята сказали, что ты немного позабавилась с братцем Томасом. Ну и как? Настоящая фамилия, между прочим, Пайн. А для тебя просто Джонатан.
– Где он?
– Так и думал, что ты поинтересуешься. – Перевернул страницу. Поднял руку. Поправил очки. – Долго продолжалось? Свидания в летнем домике? Или на лоне природы, в лесу? Что ж, должен сказать, вы оба мастера. Кругом прислуга. Да и я хоть и не дурак, но ничего не учуял.
– Если они сказали тебе, что я спала с Джонатаном, то это неправда.
– Никто этого не говорил.
– Мы не любовники.
Джед вспомнила, что именно так отвечала матушке настоятельнице, но это ничего не изменило.
Роупер перестал читать, но головы не повернул.
– В таком случае, кто же вы? – спросил он. – Если не любовники, то кто?
– Любовники, – глупо согласилась она.
Какая разница, были они физическими любовниками или какими-то еще. Все равно ее любовь к Джонатану и измена Роуперу – свершившиеся факты. Остальное, как с мальчишкой в сарае, – технические детали.
– Где он? – настаивала она.
Роупер был поглощен чтением.
– На корабле?
Скульптурная неподвижность туловища и меланхоличное молчание, как у ее отца. Но тогда отец опасался, что мир катится в тартарары, и, бедный, не имел ни малейшего понятия, как его остановить. Что же касается Роупера, то он, напротив, способствовал процессу.