Надо бы сообщить диспетчеру, что он принял вызов. Но тогда вообще выйдет черт-те что. Дюпри слушал переговоры, собирая информацию. Бытовуха? Избивают женщину. Адрес – квартал на Спрейг. Теперь понятно, из-за чего сыр-бор. Именно там Ленин Райан выуживал свои жертвы.
На крутом холме уклоны чередовались с ровными участками, на которые машина выпрыгивала, точно лягушка. Опасаясь пьяных водителей, на светофорах Дюпри чуть притормаживал. И двух минут не прошло, как он подрулил к «Бухте Лэндерс» – торговому лодочному центру, обнесенному высокой сетчатой изгородью, где уже стояли две патрульные машины. На другой стороне улицы крупная латиноамериканка в мини-юбке и пьяный белый мужик в грязных джинсах сцепились в захвате, словно сумоисты. Вопили все – и полицейские, и борцы.
– Отпусти ее! – орал патрульный, в котором Дюпри узнал Васкеса.
Выставив ладони, Алан и двое других полицейских окружили бодающуюся пару
– Она меня зарежет! – крикнул мужик.
Словно в подтверждение его слов женщина вскинула руку и коротким ножиком полоснула мужика по боку Тот взвизгнул и сунул ей кулаком в лицо, после чего пара продолжила свой нелепый танец.
Молодой полицейский, незнакомый Дюпри, попытался схватить женщину за руку. Та обернула к нему окровавленное лицо и ткнула в него ножом, но парень отскочил. Из-за рывка женщины пара потеряла равновесие и грохнулась на тротуар. Нож выпал, мужик схватил его первым и полоснул женщину по лицу, но та успела прикрыться рукой, на которой тотчас расцвел кровавый порез.
Васкес кинулся на мужика и сдернул его с оравшей женщины. Мужик выронил нож, мгновенно оседлал Васкеса и, ухватив его за волосы, треснул головой об асфальт. Молодой полицейский что есть силы огрел мужика дубинкой по спине. Того будто подбросило, и он приземлился возле Дюпри. Алан его подмял, заломил ему руку и провел удушающий прием дубинкой.
– Лежать! – гаркнул он, потом обернулся к Васкесу: – Ты как?
– Я пришью эту суку! – просипел мужик.
– Нормально. – Васкес хотел еще что-то сказать, но осекся.
Дюпри уловил движение за спиной.
– Берегись! – крикнул Васкес.
В ту же секунду Алана ошпарило болью.
– Не трожь его! – завопила женщина. – Донни! Донни!
Дюпри угостил ее дубинкой, и она опрокинулась навзничь, оставив нож в его плече. Молодой полицейский пригвоздил ее к земле.
– Ты жива, детка? – Мужик под Дюпри заерзал. Сейчас Алана больше интересовала собственная рана, и он, не придумав ничего лучше, сильнее вывернул мужику руку. Тот вскрикнул, потом обмяк и дал сковать себя наручниками.
Подоспели другие наряды и «скорая помощь». Нащупав рукоятку, Дюпри выдернул из плеча кухонный ножик. Маленький, овощной. Лезвие вошло не слишком глубоко, на пару дюймов. Но Дюпри понимал, во что он вляпался. В Большую Неприятность. На дежурстве мелкие неприятности случались сплошь и рядом. Разнять уличную драку – все равно что нырнуть в рассадник всевозможных бактерий и вирусов. Оттащишь старого бомжа в вытрезвиловку – и потом весь исчешешься, даже если не нахватался вшей. Но Большая Неприятность – совсем другой коленкор. Тут всякий раз пересыхает во рту, когда заметишь царапину на руке или измажешься чужой кровью.