Теперь Селина была готова к приходу Адама. То, как он использовал ее неведение для того, чтобы пробиться к Мартину, разозлило ее настолько, что она была готова убить его. Это он один виноват в сердечном приступе дяди. И за это он заплатит!
Наверное, он на мели и решил нажать на Мартина, чтобы тот раскошелился и заплатил за его молчание об их истинных отношениях.
Он еще не знает, что его ждет! Угроза вызвать полицию — это меньшее из того, что его ждет!
Ее нервы напряглись до предела, когда она услышала звонок в дверь, в мгновение ока ее гибкое тело, пока она вышагивала по роскошному персидскому ковру, уподобилось свернутой пружине. Он был здесь.
Она предупредила Мэг, что ждет посетителя, и попросила ее проводить его прямо в гостиную. И теперь Селина взяла себя в руки и подошла к обитому гобеленом креслу с высокой спинкой, стоявшему у огромного каменного камина.
Сев в кресло, она повернула лицо к потрескивавшим поленьям и, заслышав неторопливые шаги Мэг в большом холле, взяла со столика журнал и открыла его.
Когда этот негодяй увидит, что это за дом и квартал, в котором они теперь живут, он, возможно, удвоит свои требования! Она напрягла слух, ожидая услышать его приближение, и была противна самой себе, когда вспомнила, как она растаяла от бархатного звука его голоса, как вздрогнуло тогда ее тело, как она мечтательно гадала, соответствует ли внешность этого человека его голосу.
Она поспешно отбросила эти теперь ставшие неприятными воспоминания и надела на свое прекрасное лицо маску холодной надменности. Какова бы ни была его внешность, Адам Тюдор получит то, что ему причитается!
И вот он сам в комнате, официально представленный Мэг:
— Мисс Селина, к вам мистер Тюдор. — Она не слышала этих слов; у нее перехватило дыхание и потемнело в глазах.
Он действительно соответствовал своему голосу, и даже более того. Ничего общего с опустившимся, неотесанным слабаком, которого она представляла увидеть. Ничего подобного.
Он был шести с небольшим футов роста, прекрасно сложен и одет в великолепный темный костюм, приобретенный скорее всего на Савиль Роу, белая рубашка и темные кожаные туфли были, несомненно, итальянского производства, причем самого высокого качества.
Она заставила себя встать, стараясь унять дрожь в ногах, заставила себя посмотреть в его неправдоподобно зеленые глаза, обрамленные длинными и черными ресницами, отмечая и жестковатые линии на невероятно красивом мужественном лице с крупными чертами, и большой рот, который, как она почувствовала, мог быть и жестоким, и чувственным.