Чувствуя радостное облегчение, Селина поднялась вверх по лестнице. Как глупо с ее стороны поддаваться бессмысленной тревоге! Как же это не похоже на нее. Все, с этим покончено и забыто. Она даже не станет спрашивать Доминика о делах. Если бы дела шли совсем плохо, то он бы связался с ней. Или он, или Ванесса. Она быстро приняла душ, выпила чай, приготовленный Мэг, и решила прилечь на часок, до того как заняться упаковкой шахмат из нефрита, которые она не раздумывая купила в Риме, сразу же поняв, что лучшего подарка для дяди Мартина не найти.
Ее комната находилась в той части дома, которая была настолько изолирована, что иногда Селине казалось, будто она в нем одна. Уже в полудреме она вдруг почувствовала, что ей холодно, несмотря на включенное отопление. Наверное, легкий шелковый халатик, подумала она, не лучшая одежда для этого времени года — к вечеру окна дома стали покрываться тончайшими морозными узорами.
Она уже свесила ноги, чтобы встать, и как раз в это время зазвонил телефон; отбросив с лица рассыпавшиеся волосы, она полусонным голосом произнесла:
— Селина Росс, чем могу быть полезной?
На том конце провода ответили не сразу, и это секундное молчание насторожило Селину, она слегка нахмурилась, однако ее полные губы дрогнули, когда она услышала мягкий мужской голос:
— Могу я поговорить с мистером Кингом?
Всего лишь несколько необязательных слов — но до чего притягательный и завораживающий голос! Гранит и бархат. Этот голос способен навеять грезы, и отнюдь не невинного характера. Она почувствовала, как по спине пробежала легкая дрожь, но взяла себя в руки и ответила, может быть, чуть более низким, чем обычно, голосом:
— Боюсь, что его нет дома, что-нибудь передать? — Очень странно, но ей не хотелось прерывать разговор и идти искать Мартина, поэтому она добавила: — Я передам все, что нужно. Кто его спрашивает? — Дядя скорей всего еще не вернулся, его действительно нет дома, насколько ей известно, — старалась она оправдать свое странное поведение. Сидя здесь, в своей комнате, в крайней комнате флигеля — откуда она могла это знать? И опять короткое и необъяснимое молчание, и снова этот голос, звучание которого вызывало дрожь в ее теле.
— Адам Тюдор. Передайте, пожалуйста, Мартину, что я зайду сегодня вечером часов в девять. Я его не задержу. Скажите, что это очень важно.
— Я обязательно передам. Будем ждать вас в девять. — О, Боже, что это с ней? Голос ее прозвучал с той же внутренней страстью, что и его! Когда в трубке раздались гудки, она с недоумением посмотрела на аппарат, затем медленно повесила трубку.