- Ну так что ж! Разве нельзя заехать во двор? Переночуешь у нас, а завтра и поедете. Заезжай, заезжай! - говорит Загнибедиха.
Христя рада, а Карпо - еще больше. То бы ему на базаре стоять, не спать целую ночь: лошадь стеречь да поклажу; а то он на хозяйском дворе заночует.
Пока Карпо распрягал лошадь да хлопотал у телеги, Христя кончила белить и позвала его в кухню. Вышла к ним и хозяйка. Такая приветливая, такая обходительная, про деревню расспрашивает, да хороши ли всходы, да как мать Христи, Христю хвалит, нахвалиться не может.
- Ты бы свет зажгла, да поужинать бы гостю дала,- сказала она, когда стало смеркаться, и ушла в комнату.
Пока Христя зажгла свет, пока вынула горшки из печи, и Загнибедиха вернулась, да не с пустыми руками: рюмка водки дрожала и переливалась на свету у нее в руках. Она поднесла Карпу. Тот поблагодарил учтиво, выпил и стал ужинать.
- Хорошая у тебя хозяйка, Христя,- сказал он, когда Загнибедиха вышла из кухни.
- Как мать родная,- тихо ответила та.
- Значит, тебе хорошо! По деревне не скучаешь?
- Всяко бывает. Часом - с квасом, порой - с водой... А у вас как там в деревне? - И Христя стала расспрашивать про знакомых.
Карпо рассказал, что девушки по ней скучают.
- Сколько раз Горпина забегала проведать мать и все о тебе расспрашивала, без тебя, говорит, и гулянка не гулянка; все собирается в город служить. Она, может, и ушла бы, да мать не пускает.
- А Ивга? - спросила Христя.
- Ивга замуж собирается.
- За кого?
Карпо улыбнулся.
- Да за Тимофея - за кого же еще! Чудеса там у них в решете, да и только. Она хоть и сейчас готова, да он, вишь, не хочет. Дело до жалоб дошло, до суда... Да кто-то говорил, будто поладили они. Скоро и свадьба.
- Ну, а Супруненко доволен?
- Какое доволен! Все с подушным пристает к матери. Если б я не заступался, кто его знает, что было бы. Как оса, лезет в глаза! Да, видно, бог ему этого не простил.
- А что?
- С сыном замучился. То хворал хлопец, а теперь и выздоровел, да кто его знает, что ему попритчилось: совсем шалый стал. А после пасхи отца бросить надумал,- пойду, говорит, на заработки... Отец не пускает; ну, говорит, хоть в город пойду наймусь, а дома ни за какие деньги не останусь! Отец уговаривает, не пускает. Оно и понятно, срам такому богачу единственного сына в люди отпускать, а тот рвется. Уж у них до ругани и до драки дело дошло. Грицько говорил как-то,- верно, пьян был! - кабы, говорит, знал, что такое ему попритчится, не перечил бы ему, пускай бы уж он на ней женился.
- Пускай он утрется со своим Федором,- гордо ответила Христя.