— Ну… сообщи, — Ермак уже разделся догола.
— Счас скажу… только не задохнись… Давно-о уже в турецкий город Азов ее свезли да в невольницы продали.
— Аленку?! — действительно задохнулся Ермолай.
— Да ты не заботься, — насмешливо продолжал Сысой. — Рабой-служанкой она не станет. Поскольку девка красивая, какой-нибудь богатый турок ее в свой гарем купит. Для услаждения, значит.
Несмотря на кандалы, Ермак прыгнул, как тигр, на помост, отшвырнул редкозубого мужичонку, схватил Сысоя за плечи, заколотил о бревенчатую стену.
— Кто продал? Когда? Говори!
— Уб… убери лапы, паршивец!
В ответ Ермолай схватил правой рукой Сысоя за ремень, а левой, держа за плечо, легко оторвал его от пола, поднял над помостом, закричал еще яростнее:
— В лепешку расшибу тебя! Говори!
— Ермошка! Положь меня на место! На место меня положь! — выкрикнул Сысой.
Грохнул в предбаннике хохот. Кинувшиеся на выручку стражники еле оторвали Ермака от Сысоя, отшвырнули прочь. Кольцо сумел подхватить его, иначе бы он разбился о стену.
— Ну, Ермак, в могилу бряк… Больше я тебя из шахты ни разу не подыму! — прохрипел Сысой.
Ермолай-Ермак снова рванулся было из рук Ивана Кольца, но тот удержал его.
— Охолони… — И повел в баню мимо выходивших из низких дверей распаренных людей.
В бане было полутемно, два небольших квадратных окошка, как и в предбаннике, забраны толстыми железными решетками, только льда на решетках не было.
Перед одним из таких окошек сидели на низенькой лавке Ермак с Иваном, плескались из деревянных шаек.
Ермолай бросил взгляд на решетку, встал:
— Ну, Иван… Гляди. — И он тронул оконную решетку — она шаталась, дерево вокруг кованых гвоздей подгнило. — Я еще в прошлый раз приметил.
— Ну и… што?! — испуганно проговорил Кольцо.
— А тут недалече… за речкой сразу дед Аленкин живет. Добежим.
— Голяком-то?! Околеем…
Но Ермак, ни слова не говоря больше, поставил ногу на лавку, стал разламывать надпиленное кандальное кольцо.
— Эк, черт! Ну-ка, подмогни.
Вдвоем они наконец разломили железный обруч на одной ноге, потом на другой.
Вокруг столпились голые люди. Раздались голоса, испуганные, удивленные:
— Это что удумали вы?..
— А дале что будете?..
— Сысой до смерти засечет!
— Чем кандалы-то разрезали?
Ермолай стал у дверей, грозно сказал:
— Замолчь! Кто крикнет стражникам — тут же счас убью! — и он потряс своими кандалами. — Ну-к, помогите Ивану.
Кольцо ломал тоже надпиленные кандалы. Четыре руки стали помогать Ивану. Лопнуло одно кольцо, другое…
Ермак, все стоящий у дверей, приказал:
— Рвите решетку!
Несколько пар рук вцепились в решетку, стали ее дергать. Она какое-то время лишь шаталась, потом толстые и длинные кованые гвозди ползли из мокрого дерева.