— А сам-то как?
— В избенном тепле-то перемогнусь как-нибудь. — И заплакал, заскулил, как щенок. — Аленушка-то наша, внученька! Пошла за водой на речку да как в воду и канула.
Ермак, одетый уже в стариковскую телогрейку, молча обнял его. В глазах у него тоже сверкнула влага.
Вдруг Кольцо кинулся к залепленному снегом окошку.
— Тень мелькнула… Не погоня ли?!
— Пресвятая Богородица! — закрестился старик.
— Топор где?! Вилы! — вскричал Ермак.
— Там…
Все выскочили в сенцы. Но в это время в дверь заколотили.
— Открывай, старый колдун!
— Сысой! — воскликнул Кольцо.
— Отмыкай, сказано! Ломай дверь.
В дверь застучали прикладами пищалей, она затрещала. Старик схватил стоявшие в углу сенок вилы, сунул Кольцу. Ермаку подал топор, указал наверх:
— Скачьте на подызбицу…
На чердак вела колченогая лестница, Иван и Ермак кинулись наверх, а старик юркнул в избу. Едва они исчезли, дверь была высажена.
…Старик лежал уже на лежанке, как вломился в избу Сысой и двое стражников.
— Где беглые? — затряс Сысой старика. Стражники перетряхивали тряпье на печке, дощатый сундук, заглянули даже в печь.
— Ты чего, милостивец? Какие беглые?
— Сказывай, старый пень! — Сысой схватил старика за дряблую шею, начал душить.
— Окстись ты… душегубец… — Бороденка старика задрожала, глаза его полезли из орбит.
— Говори! З-задавлю!
— Гос… Гос…
Слово «господи» он так и не выговорил, обмяк. Сысой отшвырнул его.
— Сдох, что ли? — спросил один из стражников.
— Запалить вонючее гнездо, — вскричал Сысой. — Тут если где кандальники — от жара выползут, как змеи с нор.
Ермолай и Кольцо притаились у лаза на чердак, один с вилами, другой — с топором, готовые снести всякую голову, какая покажется снизу.
Но снизу показались не головы стражников, а повалил густой дым.
— Запалили! — прошептал Иван.
— Кажись, так…
Ермолай подошел к краю чердака, начал топором приподнимать тесину крыши.
Вьюга все гудела, ветер свирепо раздувал огонь, который хлестал из низеньких окошек, лизал уже бревенчатые стены избенки. С разных сторон горящей избы стояли Сысой с обнаженной саблей в руке и два стражника с оружием наготове.
Ермолай и Кольцо метались в дыму. Снизу огонь уже начал проедать перекрытия, под крышей заболтались языки пламени.
— Их всего трое вроде, — сказал Ермак.
Иван еще раз обежал чердак, припадая к проделанным щелям в крыше, подтвердил:
— Трое. У Сысоя только сабля, у стражников пищали и сабли.
— Ежели скакнем сверху враз на пищальников, а? — подал голос Ермолай. — Не гореть же заживо!
Кольцо размазал на взмокшем от жары лице копоть.
— Что же… Коли будем живы, так и смерть погодит, поди…