…Затрещал и разорвался бюстгальтер…
— Сволочь, ненавижу, будь ты проклят…
— А, сука, вот ты как запела. Ничего, ты этот денек у меня надолго запомнишь, — и оскалясь, Князев больно сжав своими пятернями ее груди.
«Этой сволочи я не дамся, сдохну, а не дамся», — девушка почувствовала как лопнула резинка на трусах, мгновение — и они, разорвавшись, раскрылись.
— Ничего, Коленька, Бог все видит, — процедила Инна, и вдруг, словно по наитию, добавила, — ты также закончишь, как и твой братик, будешь таким же месивом, — девушка приподняла голову и смесь слюни и крови с ее губ влепилась в глаза насильнику.
Ах ты, сучка, ну ты сейчас об этом пожалеешь, — и мужчина стал наносить удар за ударом по лицу девушки. — Значит, говоришь, я превращусь в месиво. Не знаю как я, а ты сейчас точно превратишься в месиво, — и Князев еще сильнее стал избивать Инну. Он бил и бил, а перед глазами стояла куча человеческого мяса на столе в морге. — А стонешь. Давай, давай. Ты у меня сегодня будешь долго стонать и кричать, — мужчина разъярился еще больше, — а теперь я попробую твои деликатесы, — с этими словами его рот впился в женскую грудь. Зубы легко пробили нежную, тонкую кожу.
— А–а–а-а, — стоны перешли в крик.
" А теперь сосочки попробуем на вкус, сначала один… а теперь второй… Вот теперь их больше никто не будет сосать — ни ребенок, ни мужчина, — Князев приподнял голову и посмотрел в лицо девушки. Её глаза были закрыты, и она больше не стонала и не кричала. В комнате продолжала грохотать музыка. Неожиданно девушка открыла глаза и медленно, с трудом шевеля разбитыми губами, прошептала:
— А все–таки, скотина, я не стала твоей, — и кровавый пузырь вздулся на ее губах — сил еще раз плюнуть у девушки больше не было. Глаза ее закрылись.
— Станешь, станешь, — зарычал Князев, а ну, Славик, разведи этой сучки ноги пошире.
Мужчина, держащий девушку за ноги, развел их еще сильнее.
— Счас станешь, — и насильник тяжело задергался на девушке…
По телу девушки пробежала дрожь. «А, дрожишь, сучка. Ты у меня потом еще просить будешь, что бы я тебя трахнул…»
— Коля, а она того, — неожиданно услышал он голос Олега.
Князев чуть приподнялся на руках и, зло глянув на сказавшего, прохрипел:
— Что того?
— Посмотри сам, — ответил тот.
Николай посмотрел на изувеченное лицо девушки — ее глаза были открыты и смотрели куда–то вверх, в потолок. Но потолка они уже не видели.
Князев вновь посмотрел на своего сообщника. Тот опустил глаза и отпустил руки девушки.
— Чего молчишь, — вне себя заорал Князев на него. Браток испуганно вжал голову в туловище и, не вставая с колен, задом попятился назад.