«… провести по нему руками, почувствовать впадинку, сжать, а потом руками вниз…», — руки мужчины медленно упали вниз и нащупали язычок молнии брюк.
«… дойти до края платья, замереть на мгновение и прикоснуться к ее ногам», — язычок молнии медленно пополз вниз.
«… а потом медленно–медленно, вбирая в свои ладони все теплоту женского тела, все его трепетание начать поднимать руки», — язычок молнии дошел до упора, мужские руки поднялись вверх и рванули пряжку ремня.
«дойти до ее трусиков, подняться чуть выше и оттянув резинку обрушиться вниз» — ремень покорно разошелся, мужчина сделал несколько шагов и сел на диван. Его руки, легко преодолев сопротивление резинки трусов, скользнули вниз. «Господи, пощади…», — в голове мужчины отчетливо вспыхнуло сладостное видение, — «боже, совокупляемся, словно дикие звери». Мужская рука обхватила упругую плоть…
… Белое семя жизни ринулось наружу и бесполезно, бесплодно стекло по руке. Мужчина дернулся, напряжение в его теле медленно спадало. Он открыл глаза — сверху, с икон на него укоризненно смотрели Иисус Христос и Божья Матерь. Часы на руке показывали два часа ночи. Мужчина встал с дивана, привел себя в порядок и подошел к столу. На нем лежала открытая с вечера «Библия». Он взял ее в руки и прежде чем закрыть скользнул глазами по тексту: Евангелие от Матфея:
«А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем.
Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну.
И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геену». >(2)
Мужчина усмехнулся, посмотрел на свою правую руку, затем положил «Библию» на стол. И тут же зазвонил телефон.
— Да?
— Сергей Владимирович?
— Да.
— Здравствуйте. С вами говорит Аркадий Иванович.
— Таня? — мужчина сразу все понял.
— К сожалению, Татьяна Николаевна только что скончалась. Примите мои соболезнования…
* * *
— Душа умершей в больнице женщины моя, — ярко вспыхнул Свет.
— Безусловно, — отпрянула подальше от Света Тьма, — но следующая душа моя.
— Естественно, в ее защиту я не испущу ни кванта света, — согласно замигал Свет.
«Опель» со спального района города резво направлялся в центр города. Под скупым утренним сентябрьским солнцем блестел, неожиданный для этого времени года, выпавший ночью снег, на голубом почти прозрачном небе не было ни облачка. «Сейчас к ребятам в бар, а потом скопом к клиенту — скачивать бабки», — водитель чуть прибавил скорость. Машина переехала мост и устремилась дальше. Неожиданно сердце мужчины екнуло и, казалось, остановилось. «Что за черт, — ему стало тревожно, в душу как будто вполз какой то холодок. «А может не надо? Может проявить милосердие? Ведь сказано: «Возлюби ближнего своего», — шальная, нереальная для этой головы мысль, неожиданно возникла в ней. Мысль была настолько непонятной, непривычной, что мужчина даже на мгновение растерялся — он не знал как себя вести. Потом поступил стандартно — выругался. Вдруг захотелось бросить все, развернуть «Опель», помчаться к Инке, обнять ее, ласкать, шептать ей на ушко любовные слова, потом посадить в машину привезти в ювелирный магазин, купить все, что она пожелает и любить, любить, любить ее. «Ты че, охринел совсем, бабки надо делать, а не мечтать, как бабу счастливой сделать» — водитель зло глянул на дорогу. Впереди загорелся красным светом светофор.