Инна тихо встала за спинами прихожан.
— Люди, братья и сестры, будьте стойки в вере в Господа нашего Иисуса Христа. И будьте терпеливы в страданиях ваших. За это вас ожидает Царствие Небесное, — голос священника проникновенно звучал под куполом церкви, отражаясь от стен, окон, ликов Христа и Божьей Матери. «Поистине религия — великолепное обезболивающее для душ тех, которые поставили на себя крест в этой жизни и Господь, нет, не Господь, а его образ в сознании людей, есть великий и самый главный анестезиолог для человечества. Ну а лично для меня мой Сережка — самый главный, любимый анестезиолог, извини Господи за мою правду» — девушка посмотрела на любимого. А он, не подозревая о своей «второй профессии» продолжал:
— И да не соблазнят вас мирские искушения — все они пыль и суета перед лицом Вечного. Ибо как сказал Господь: «Ибо ты говоришь: «Я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен и жалок, и нищ и слеп и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак, будь ревностен и покайся» >(15). «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю», — девушка машинально повторила услышанные слова, — а ведь Он Сережку любит, иначе не связался с ним по Интернету. Значит и его Он «обличаю и наказываю». Ох, Господи, не надо его наказывать, он хороший, очень хороший…»
А между тем над головами вдохновенно плыло: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною…» >(16). «А мы с Сережей услышали Его? Услышали! И Сергей должен опубликовать то, что напечатал принтер. Может, именно для этого Он его и избрал», — Инна во все глаза смотрела на своего любимого мужчину.
«Побеждающему дам сесть со мною на престоле Моем, как и я победил и сел с Отцом моим на престоле Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам» >(14), — неслось в Небеса. «А мы с Сережкой кто — побеждающие или нет. И где мы будем, в конце концов — ох, наверное, уж не на престоле», — девушка не спеша, удалялась от церкви, удалялась от любимого, удалялась от Бога… — не буду впутывать Сергея в эти свои дела. Я и так его запутала между Богом и собой. Бог мне тогда помог, может и сейчас поможет».
Инна в этот день проснулась поздно. Посмотрела на часы — полдесятого. Она сладко потянулась в постели и встала. Посмотрела в окно — серое неуютное утро раскинулось за ним. Моросил легкий дождь. «Интересно, почему вид падающих капель дождя и мечущихся языков пламени костра всегда навевает на человека грустно–философское настроение и так гипнотически притягивает его взгляд? Наверное, в это время, вся его человечья сущность напоминает его грешной душе и о падении Адама, и о всемирном потопе и о геенне огненной — как наказаний за грехи людские. А грешен же человек, ох как грешен», — Инна про себя грустно улыбнулась и отвернулась от окна. «Сегодня вечером он придет», — мысль, даже скорее не мысль, а теплое чувство всплыло откуда–то изнутри. И сразу улучшило настроение девушки. Она снова сладко потянулась: «Ох, быстрей бы этот самый вечер наступил». Девушка накинула халат и отправилась в ванную комнату.