В этот же день был в ЦК КПСС. С Брежневым не встретился: он готовится к предстоящей встрече с Никсоном. Была встреча с Кириленко и Сусловым, но разговора не получилось, так, общеизвестные, ничего не значащие «изречения». Чувствуется какая-то неловкость и неуверенность у них обоих. Я с ними заговорил, что, мол, получилось нехорошо: сегодня состоялся Пленум ЦК КПУ, можно было бы побыть мне на нем, проститься с товарищами. Все же в общей сложности в ЦК проработал более десяти лет. Но пусть то, что я не был на пленуме, будет на совести некоторых. Суслов как-то иезуитски, лицемерно, но все же смущенно и в некотором замешательстве сказал, что-де он ничего не знает о пленуме. Но тут же спохватился и «пожалел» меня: «Может быть, и лучше, Петр Ефимович, что вас не было на пленуме, меньше травм».
Но конечно же не этим руководствовались Брежнев и Суслов, когда меня, по существу, устранили от участия в работе пленума, — был страх. От этого разговора у меня остался неприятный осадок.
Того же дня был в Совмине. Управделами Смиртюков и начальник ХОЗУ Леонтьев показали мне мой кабинет, приемную, секретариат — все обставлено неплохо. Разговаривал с Мазуровым К. Т. В общих чертах он ознакомил меня с объемом работы, условиями и спецификой. Тут же откровенно сказал: «Петр Ефимович, тебе трудно будет привыкнуть, я вот уже здесь четвертый год, а привыкнуть никак не могу». Называется «поддержал».
Переговорил с Косыгиным по телефону. Условились, что завтра, 26 мая, я должен быть у него — будем определяться с моим объемом работы. Разговор был добродушным, посмотрим, что будет дальше.
26 мая Косыгин не позвонил мне, второй день нахожусь в Москве без дела. Знакомлюсь с документами Совмина и жду, а чего жду, сам не знаю. Привычка — большая сила. Как трудно от нее отвыкать.
Сегодня в центральной печати есть сообщение о прошедшем Пленуме ЦК КПУ, нелегко было это мне читать. Додумались-таки сообщить в печати, в связи с чем я освобожден от обязанностей первого секретаря ЦК КПУ и члена политбюро ЦК КПУ.
За обедом я встретился с Косыгиным. Он сказал, что еще не определился с моими обязанностями. Но тут же повел разговор, чтобы я взялся курировать топливо и энергетику — самое тяжелое в народном хозяйстве. Я от этого «предложения» отказался, мотивируя тем, что с этими отраслями хозяйства я знаком плохо. На этом и закончился с Косыгиным разговор. Он добавил: «Еще посоветуемся».
Позвонил в Киев Лутаку и спросил его, как же это случилось, что я не успел доехать до Москвы, а вы поспешно, воровским способом провели пленум. Лутак мне ответил, что они ни при чем: им позвонил Суслов и «дал команду». Я все же спросил Лутака, как прошел пленум. Он ответил, что было некоторое волнение и напряжение, но «все прошло хорошо».