оружию эаров. Причем настолько, что Эриол и без моего участия решительно
избавился от этого великого шедевра. Да еще так надежно, что служанкам потом
придется немало повозиться, чтобы выгрести из комнаты образовавшийся
пепел.
Разумеется, я ужасно расстроилась, обнаружив, что щедрый дар, оплаченный
из закромов Повелителя, оказался безвозвратно утерян. Горестно воздев руки к
потолку, даже выразила свое сожаление длинной непечатной тирадой на родном
языке, заранее сделав трагичное лицо, а затем поспешно схватилась за
следующее платье, оказавшееся точной копией предыдущего, и страшно
удивилась, когда это розовое чудо постигла такая же печальная участь. Боже
мой… как я переживала, по очереди перебирая свой новый гардероб, тщетно
надеясь отыскать там хоть что-то, что удовлетворит взыскательный вкус моего
кинжала! Как искренне ахала, раз за разом обнаруживая, что Эриол неумолим и
не намеревается сдавать позиции! Как грустно смотрела на растущую на ковре
Александра Лисина. Игрок. Шестой знак.
177
кучку горячего пепла и с обреченным видом тянулась за следующим платьем! И
с каким отчаянием оглядывала стремительно убывающую кучку одежды, в
которой в итоге осталось лишь изящное белье, коробки с обувью и несколько
полезных мелочей, принятых Эриолом безоговорочно…
Надеюсь, наблюдатели, если таковые имелись, остались довольны этим
спектаклем. Приличия я честно соблюла, так же честно попыталась следовать
местной моде, но в силу объективных и не зависящих от меня причин сделать
это в полной мере не смогла. Хотя и очень старалась.
Ну а если у кого-то возникнут вопросы по данному поводу, я тут же
переадресую интересующихся к господину Мариолу – пусть-ка расскажет
историю с амулетом и поделится собственными выводами. После этого, полагаю, желающих обвинить меня в неуважении к местным законам не
найдется, а если вдруг отыщется такой дурак… что ж, я охотно
продемонстрирую ему свои аргументы и доходчиво объясню, почему готова
расценивать определенные поступки не как заботу о моем благополучии, а как
изощренное издевательство. После чего, полагаю, уже ни у кого не появится
желания выставить меня на посмешище или, прикрывшись канонами, вякнуть
что-то насчет неуважения к Владыке.
Сделав морду кирпичом, я решительно миновала раскрытые двери, огласив
внезапно наступившую тишину мерным стуком каблуков. В открывшемся моему
взору гигантском зале ковров, к сожалению, не было, поэтому соприкосновение
тонких шпилек с каменным полом прозвучало весьма вызывающе. Да еще и эхо
услужливо подхватило этот звук, умудрившись прогреметь своеобразными