— До свидания, Люси, — сказал он, протягивая сестре свою холодную влажную руку.
— Я никуда не собираюсь, — ответила она. — Мы только что вернулись.
— До свидания, Люси, — повторил он.
Тогда она взяла его маленькую руку и поцеловала Уильяма, склонившись к нему.
— До свидания, Уильям, но я, право же, никуда не ухожу.
— Это я ухожу, — проговорил он. — Я ухожу в рай. Где Арчи?
М-р Карлайл приподнял Арчибальда. Люси выглядела испуганной, в то время как Арчибальд — просто удивленным.
— До свидания, до свидания, Арчи, дорогой! Я ухожу в рай, на синее небо. Там я увижу маму и скажу ей, что вы с Люси тоже скоро придете.
Люси, будучи очень чувствительным ребенком, не выдержала и разрыдалась, достаточно громко для того, чтобы нарушить покой, царивший в комнате больного. На шум прибежала Уилсон, и м-р Карлайл отправил обоих детей, пообещав им для успокоения, что они увидят Уильяма утром, если ему не станет хуже.
Леди Изабель стояла на коленях, зарывшись лицом в стеганое одеяло, в угол которого она вцепилась зубами, чтобы сдержать рыдания. Это было выше ее сил! Ребенок, ее ребенок умирает, они одни у ложа смерти, и она не может попросить у него прощения!
Услышав ее заглушенные рыдания, м-р Карлайл с сочувствием посмотрел на нее — так же, как он мог бы посмотреть на любую преданную гувернантку. Разумеется, он видел, что она переживает, но не более того: она не была единым целым с ним и его умирающим сыном. Сам он все ниже и ниже склонялся над мальчиком, стараясь скрыть свои собственные слезы.
— Не плачь, папа, — прошептал Уильям, ласково коснувшись его щеки своей тоненькой ручкой. — Мне не страшно. За мной придет Иисус.
— Я рад, что ты не боишься, мой малыш! Ты идешь навстречу Богу, навстречу счастью. Еще несколько лет — мы не знаем, сколько именно — и мы все придем к тебе!
— Да, вы, конечно же, придете, я знаю. Я скажу об этом маме. Она, должно быть, уже вышла встречать меня на берег реки и теперь вглядывается в подплывающие лодки.
Он явно вспомнил картину Мартина «Райские долины». М-р Карлайл увидел на столе клубничный сок, недавно выжатый из свежих ягод, и смочил им горячие губы мальчика.
— Папа, как же Иисус может быть во всех лодках одновременно? Может быть, они подплывают не все сразу? Ведь он же должен быть там, если сам забирает нас?
— Он будет в твоей лодке, родной, — жарким шепотом ответил ему отец.
— О, да! Он проведет меня к Господу и скажет: «Вот пришел бедный маленький мальчик. Прости его, пожалуйста, и впусти его в рай, поскольку я умер и за него тоже!» Папа, ты знал, что у нашей мамы разбилось сердце?