– Расскажите мне о Бене подробнее, – говорит она, снова переводя разговор на меня. – Он ваш новый друг? – Стефани любит составлять картину моей жизни.
И пока наше время не истекает, я рассказываю ей все, что знаю о нем, не замечая, как много я говорю.
По дороге домой я понимаю, что впервые за все годы Стефани одобрила мою дружбу с мужчиной. Она всегда бесстрастно слушала, когда я рассказывала о моем последнем бойфренде, юристе Дэвиде, о том самом, с кем я познакомилась возле скульптуры Пикассо. Только однажды улыбнулась, когда я восхищалась его умением контролировать все аспекты жизни. Он жил под лозунгом «Умеренность во всем». Я сказала Стефани, что если я открою плитку шоколада, он будет сожран буквально за пять секунд. Я дразнила Дэвида, называя его «Мистер Два-Квадратика», поскольку он позволял себе после ужина только два кубика горького шоколада, а остальное снова заворачивал в серебристую фольгу и убирал в холодильник. Теперь мне ясно, что между Мистером Два-Квадратика и мной никогда не могло получиться ничего серьезного.
Весь вечер сегодня Луи был какой-то притихший.
– Что хорошего ты сегодня сделал? – спрашиваю я, укладывая его спать.
– Ничего, – бормочет он, стиснув свои маленькие челюсти.
– Луи, что-нибудь случилось? – Я глажу его по голове.
Его лицо становится мрачнее тучи.
– У всех в школе есть папа, а где мой?
– Ох, Луи, мы уже говорили с тобой об этом.
– Люку в школе его папа помогает снимать ботинки и куртку.
– У Эмили тоже нет папы, – возражаю я. – У нее есть дядя Бен. Иногда в жизни не все бывает так просто, как хотелось бы нам. Но у тебя есть дядя Хьюго и…
– Но он не мой папа! Где мой папа? – Луи сердито брыкается под одеялом.
– У него проблемы.
– Какие проблемы? – Снова брыкается. – Почему я не могу его увидеть? – По его щекам текут слезы. Он швыряет на пол своего любимца Фидо и рыдает. – Я хочу папу!
Я не могу заснуть и потому сижу в кресле-качалке.
Я сидела с Луи, пока его не сморил сон.
Ни дня не проходит, чтобы я не чувствовала себя виноватой из-за того, что у Луи нет отца. Стефани утверждает, что надо просто жить дальше, что я могу сделать только одну вещь – извлечь урок из той неудачи в личной жизни. Она права, но мне все-таки часто хочется перенестись в прошлое и сделать там многое по-другому.
Вот если бы я могла сделать по-другому одну какую-то вещь, я бы вернулась в тот вечер, когда впервые встретила Мэтью. Тогда я работала с малышами, но потом приходила домой, переодевалась и шла в бар.
Там мы встретились с ним.
Я знала, что с ним мне будет нелегко.