Пока до меня ещё тяжело доходил смысл рассказа, и то, к чему вёл Гаспар. Но с каждым словом казалось, что дальше будет что-то очень нехорошее.
— Естественно, разбираться в таком будет очень нелегко, чтобы отличить хорошую работу от проблем в работе электросети нужно стоящее оборудование и специалисты.
Мне отчего-то захотелось заткнуть себе уши. Только бы не слышать продолжения, не узнать сути истории. Гаспар смотрел на меня, и в его глазах явно читалось сожаление. Он сочувствовал мне, и от этого ставилось еще более дурно.
— Это было сделано кем-то из знакомых мне людей, — выдохнула я. Мне хотелось, чтобы Гаспар отрицал это. Чтобы сказал, что это просто начало его истории. Но он молчал, а его взгляд не сулил ничего хорошего.
— Заказ был сделан в расчете на то, что в пожаре сгорит человек. Ифриту выплатили сумму не сразу, и он был очень недоволен.
Я сглотнула, отказываясь понимать его.
— Кто хотел меня убить?
Гаспар по-прежнему смотрел на меня с сожалением. Это выражение пугало сильнее, чем слова, словно он знал что-то гораздо хуже того, что уже прозвучало.
— Твоя сестра оплатила этот заказ.
Я встала, отталкивая стул так, что он с грохотом упал.
— Ты бредишь.
Он вздохнул, словно был готов к таким словам.
— Заказчик назвался ником Кудряшка Ко.
Кажется, в моем мозгу что-то щелкнуло, переворачиваясь вверх ногами. Щелкнуло очень ощутимо и громко, и меня понесло огромным течением куда-то в пустоту.
— Ван, — Гаспар подошел, положил руки на плечи, стараясь быть мягким, но одновременно сосредоточенным, — посмотри на меня, пожалуйста.
— Ты просто как-то узнал, что мою сестру звали в школе Кудряшкой Ко, — отстранённо произнесла я, думая о том, что если дотянусь до кухонных ножей, то без труда воткну один из них Гаспару в живот. В правое подреберье. Движением к позвоночнику и вверх, пропарывая печень. Будет сложно объяснить Тагамуто — почему я убила человека. Возможно, она решит, что я и есть тот самый городской маньяк, засадит меня за решетку и повесит все смерти. Но это казалось слишком далеким и мелким. Меня ничто не могло сейчас выбить из состояния.
— Нет, я не знал этого, — голос Гаспара звучал как-то глухо, словно он не мог вернуть себе спокойствие.
Мне в страшном сне не могло присниться, что моя сестра решит убить меня, и даже не почувствует вины за то, что вместо этого убила наших родителей. Просто так, ради непонятной зависти, грызущей её все эти годы.
— Ты всегда была особенной, — приглушенно произнёс Гаспар, — не такой, как все, не такой как она. Люди не любят тех, кто может от них отличаться, индивидуальность для них — как красная тряпка для быка. Ты не должна никогда винить себя в смерти родителей. Прямо сейчас, твоя сестра пытается сбежать с банкротом-мужем куда-нибудь подальше. У них больше нет ничего, и она должна быть благодарна, что они оба ещё живы, не прикончены разозленными кредиторами. Забудь о ней просто.