Искусство похищения поцелуев (Лондон) - страница 2

задалась целью перешагнуть через мост «Золотые ворота». Но красота в глазах

смотрящего, и сегодня ничто не сможет запятнать мои розовые очки.

– Такси! – машу я проезжающей машине, улыбаясь, когда желтый кэб подъезжает к

обочине.

– Куда едем? – спрашивает водитель, когда я устраиваюсь на сиденье.

– Финансовый район. Я приступаю к новой работе. – Работе, о которой я мечтала пять

лет. Вообще-то, всю мою жизнь.

– Поздравляю, – говорит он самым скучным голосом на свете.

Я откидываюсь на заднем сиденье, нисколько не обеспокоенная тем, что в салоне

пахнет ногами, и устремляю взгляд на великолепные высокие здания, мелькающие вдоль

улиц. Неделю назад мне приходилось заставлять себя видеть что-то красивое в этом

самом городе, когда я направлялась в Аукционный дом «Кэррингерс», чтобы драить полы

и слушать, как на меня орет самый высокомерный босс всех времен. Но благодаря – мне

хочется верить – судьбе, толике удачи и вере красивого незнакомца в мои способности я

на пути к невероятной возможности: быть новым арт-консультантом одного из самых

богатых – и горячих – мужчин на планете. Неслабо для кого-то, кто едва мог добиться

собеседования в прошлом году.

– Как делишки? – спрашиваю у таксиста.

Он хмурится.

– Мне на ботинки помочился пес, – отвечает он. – А сейчас моя пассажирка без умолку

со мной болтает.

– По крайней мере обещаю на вас не мочиться, – говорю я. Наконец на его лице

появляется улыбка, и я чувствую, что сделала сегодня доброе дело.

Мама всегда учила меня: то, что ты отправляешь в окружающий мир – ту красоту,

которую создаешь или негатив, которому даешь волю – все к тебе вернется. Речь о карме,

полагаю, но для нее это всегда было скорее балансом. Напоминанием, что всякое

жестокое слово или яркая улыбка всегда к кому-то обращены. А сегодня я чувствую, что

все мои улыбки и тяжкий труд долгих лет наконец-то бумерангом возвращаются ко мне –

таксист даже пожелал мне удачи, высадив перед моим новым офисом: небоскребом из

стекла и стали, который, казалось, может достать до облаков. Я начинаю понимать, что

имела в виду моя мама, и теперь мне хочется, чтобы моя радость распространялась на

других. Может, частичка этой радости достигнет и ее, где бы она ни была.

Мои каблучки стучат по тротуару, когда я протискиваюсь сквозь толпу других людей,

спешащих на свою работу. Всего несколько недель назад я была одной из них: так

спешила, что налетела на незнакомца и пролила кофе на его галстук. Но конечно же он