— Увидишь, как много сегодня будет хлопцев, — говорила дорогой Анька. — Хочешь, я тебя с хлопцем из Нивного познакомлю?
— Не надо.
— Что ты боишься? — уговаривала подругу Анька, — Я с Толиком уже целовалась. А тебя ведь еще никто не целовал…
— И не надо.
— Мы уже взрослые, — продолжала Анька, — и должны жить по–взрослому.
Когда подошли к освещенной площадке, на которой, и правда, было много молодежи, Анька взглядом начала кого–то искать. Найдя, потянула в ту сторону подругу: там ждал ее нивнянец Толик — высокий круглолицый хлопец, с маленькими глазками, а возле него, засунув руки в карманы, стоял невысокий длиннолицый подросток.
— Стась, — шепнула Анька и, подойдя поближе, громко произнесла: — Это Юля.
Стась внимательно взглянул на Юлю и, кажется, остался доволен. Как видно, Юля ему очень понравилась. Зато он Юле не понравился.
Заиграл вальс, и Анька пошла с Толиком танцевать, а ее, Юлю, пригласил этот Стась. Он танцевал с нею, старался не отпускать от себя, рассказывал, что учится на агронома, спрашивал, куда она думает поступать, и вел себя достаточно деликатно.
Вскоре, после трех–четырех танцев, местные взрослые парни неожиданно раскидали костры, на площадке стало темно, раздался свист и началась толкотня. Кто–то пронзительно закричал: «Гони нивнянцев!» — Стася и Толика оттиснули от Юли и Аньки, погнали в темень, толкая в бока.
Девушки испугались, запищали, танцы сразу разладились.
— Вы хулиганы! — разозлившись, кричала на Миколу–лесника, который подошел к ним, Анька. — Вас самих надо бить…
— Тихо ты, птенец! — хмуро сказал тот, — Пусть знают, что можно, а чего нельзя…
Юлька только теперь вспомнила, что Микола тогда весь вечер не танцевал, кажется, следил за нею, краснел, шептался со своими приятелями, которые тоже не танцевали, стояли, насупившись и надвинув на глаза козырьки кепок.
— Все будет хорошо, — сказал Микола, он не отходил от девушек. — Степан, давай вальсок!
Степан заиграл, и Микола пригласил танцевать Юлю. Осторожно вел ее по площадке, крепко, но легко держал в руках, увертывался или подставлял свои плечи, когда на них налетали пары.
Танцевали молча. Когда танец кончился, Микола не отпускал ее, стоял рядом и, волнуясь, пытался заговорить с Юлей.
Но вот Степан заиграл прощальный марш, и все поразбивались на пары, повалили в темень, одни охотно присоединившись к общей компании, другие стараясь уединиться. Юля юркнула в сторону, почти побежала. Услышала, однако, что Микола не отстал, быстро догнал ее, пошел рядом.
— Ты не води знакомства с ними, нивнянцами, — сказал он, — они плохие ребята…