– Посветлее сделай, как наверху было, – бросил через плечо дровосек и, не дожидаясь ответа своего крестного, решительно шагнул вперед.
Чародей прошептал сначала пять шипящих фольклорных слов, потом три гортанных волшебных, и направил палочку в ту сторону, куда двинулся его подопечный.
Луч пропал совсем.
Послушался короткий стук лба, встречающегося со стеной, и не менее короткий вскрик.
– Кабуча… сейчас…
Снова быстрый шепоток, взмах…
На этот раз с кончика палочки слетела светящаяся зеленая бабочка размером с моль.
Попорхав вокруг носа студента, она перелетела на плечо лесоруба, нерешительно остановившегося у высокой стены, и с тихим смачным причавкиванием принялась поедать его шелковый дублет.
– Эй, эй!.. – ошарашенно махнул рукой дровосек – но то ли слишком голодный, то ли очень храбрый мотылек не повел и усиком. Физиономия Лесли, покрытая подсвеченной нежно-зеленым грязью, гневно перекосилась, он от души хлопнул по бабочке ладонью… Но тут же взвыл и отдернул руку, будто припечатал выпавший из костра уголек.
– Сейчас уберу… погоди… – смущенно пробормотал студиозус, прошептал, старательно артикулируя, еще несколько слов… И воздух мгновенно заполнился и заиграл десятками и сотнями родственников настырной моли. И у всех первым пунктом меню стоял дублет агафонова крестника.
– Какого лешего!!!..
– Какая прелесть…
В зыбкий круг призрачного изумрудного света вступила принцесса.
– Агафон, ты им определенно нравишься, – невозмутимо заметила она.
– Я?… – моргая, уставился на нее студент – но взгляд Изабеллы покоился на дровосеке.
– Я? – эхом повторил Лес и растерянно повернул к предмету страсти измазанную бурой жижей физиономию.
– Ну должен же ты нравиться хоть кому-то… – еле слышно пробормотала Изабелла, оглянулась по сторонам, со все возрастающим смятением осматривая высвечиваемые мотыльками стены с их обвалившейся кладкой, пронзенной кривыми корнями деревьев, пол, покрытый слоем зловонной грязи, из которой тут и там торчали то ли кости, то ли обломки архитектурных украшений…
– Это… не дворец, – нервно кусая губу, прошептала она, не веря своим глазам. – Может, это где-то в городе?
– В лесу, – быстро подсказал дровосек. – А это, наверное, какой-то…
Договорить он не успел: над их головами раздался утробный хохот, шум точно от внезапного ливня или ветра, и тут же за ними – треск веток и разрываемой ткани, словно кто-то ломился через ожившие после визита Лесли кусты. И в следующий миг на плечи лесоруба, распугивая в разные стороны мотыльков и Агафона с принцессой, низверглось нечто, при ближайшем рассмотрении, ощупывании и выслушивании оказавшееся Гретой.